Избранное
Шрифт:
— Да нет, я не болен, — чуть слышно проговорил он и снова захлебнулся кашлем.
— А еще говоришь, что здоров! Вдруг снова свалишься? Что тогда?
— Успокойся, мама, я не умру. — Он только говорил так, а сам очень боялся смерти.
— Постарайся уснуть. — Мать укрыла его одеялом.
— А умру, ничего страшного: в этом мире для нас нет места.
— Не говори так, мы ничего не украли, никого не ограбили, не убили, не причинили никому зла, почему же для нас нет места?
В это время
— Что случилось, Сюань? Ты снова в постели? — спросила она звонким голосом.
— Устал, хочу полежать. — Он порывисто поднялся ей навстречу.
Мать покраснела от стыда и обиды.
— Лежи, лежи, не вставай. Я принесла хорошие вести! Душань освобожден, — улыбаясь, говорила Шушэн. — Вот газета. — Она протянула мужу измятую газету.
— Значит, можно не уезжать, — сказал он с облегчением, хотел встать, но тут же откинулся на подушку.
Мать молча пошла в свою комнату.
— Мама, — позвал сын, но она даже не обернулась.
— Пусть идет, — тихо сказала Шушэн, махнув рукой.
— Не надо так, — умоляюще произнес Вэньсюань, — ради меня, будь к ней добрее. Помиритесь!
— Помириться? Да она ненавидит меня!
— Но я не могу расстаться ни с ней, ни с тобой. А вы вечно ссоритесь. И я меж двух огней. Что же мне делать?
— С одной из нас придется расстаться. Кто хочет, тот пусть и уходит, — не то в шутку, не то всерьез говорила Шушэн. — Так будет справедливо!
— Это для тебя справедливо, — волновался он, — а для меня?
— И для тебя! Ты хочешь удержать нас обеих, и это тебя мучает.
— Я предпочту мучения. — Он снова закашлялся.
Жена подбежала к нему, мать выскочила из своей комнаты. Они стояли возле него и в один голос спрашивали:
— Что с тобой? Опять плохо?
Он задыхался, глаза полны слез.
— Хочешь чаю? — спросила жена. Он кивнул.
Мать поспешила за чаем. Жена молча смотрела ей вслед.
Он отдышался, взял чай.
— Я скоро умру.
— Выбрось это из головы, успокойся. Через несколько дней все пройдет, — утешала жена.
— Я не волнуюсь, я просто знаю, что никогда не поправлюсь. Я кашляю кровью.
Жена, заметив в мокроте кровь, вздрогнула, но продолжала его успокаивать:
— Ничего страшного. Попринимаешь лекарства — и выздоровеешь.
Он с благодарностью смотрел на нее.
— Ты сама не веришь китайским врачам. Мою болезнь не вылечишь никакими лекарствами!
Мать молча утирала слезы. Жена старалась казаться спокойной и ласково говорила:
— Бывает, что вылечивают.
Он невесело улыбнулся.
— Вылечивают? А где взять на лечение деньги? Как нарочно, этой болезнью болеем мы — бедняки. Надо несколько лет пролежать, а жить на что? И без того вы со мной мучаетесь!
— Денег я раздобуду, ты не волнуйся, — говорила жена, как раз размышляя над тем, где бы достать хоть какую-то сумму. Она и не предполагала, как много нужно.
— Я не вправе тебя обременять, — сказал Вэньсюань. — Заработок у тебя небольшой, а расходов много. Да и как я потом верну тебе деньги? Я не могу оставить вас с долгами.
— Здоровье важнее, нельзя же из-за денег не лечиться. Выздоровеешь, постепенно расплатимся.
— А если не выздоровею? Значит, напрасные траты? Зачем же это? — стоял он на своем.
— Но ведь жизнь дороже денег. Даже собак и кошек лечат, а ты человек.
— Ах, в наше время жизнь ничего не стоит, особенно моя и мне подобных, еще не потерявших совесть. Я самый бесталанный. Порой я думаю — скорей бы умереть! — Он снова закашлялся.
— Да не говори ты с ним! Видишь, как он кашляет? Не жалко тебе его, что ли? — вмешалась мать.
Шушэн вспыхнула, не сразу ответила:
— Я желаю ему только добра, остальное вас не касается! — Она отошла к окну.
— Хороша доброта! Человек кашляет, а она не дает ему отдохнуть. — Мать с ненавистью смотрела на невестку и тихо говорила, Шушэн, однако, расслышала и презрительно рассмеялась:
— Выйди я сейчас за другого, наверняка были бы счастливы.
— Я давно знаю, что ты не станешь терпеть, — с достоинством произнесла мать и подумала: «Наконец-то ты показала себя».
— А я ничуть не хуже вас, — усмехнулась сноха.
— Еще смеешь равнять меня с собой! Ты кто? Любовница моего сына! Помню, как я тебя встречала. — Мать знала, что ее слова ранят Шушэн, и злорадствовала.
Молодая женщина побледнела, едва не потеряв контроль над собой. Она мучительно думала, как отразить удар, но тут в разговор вмешался Вэньсюань. Пока они переругивались, он думал: «Они вечно ссорятся, в семье нет мира. Почему эти женщины, которые его любят и которых он любит, как лютые враги, бросаются друг на друга? Сколько раз он задавал себе этот вопрос. От их голосов звенело в ушах, гудело в голове, она раскалывалась на части. Одна женщина сверлила другую ненавидящим взглядом, забыв о нем, о его состоянии; когда все это кончится и он сможет наконец отдохнуть?»
— Мама, Шушэн, перестаньте же! Мы ведь родные, одна семья, уступите друг другу.
— Это твоя мать затеяла ссору, я не оскорбляла ее! По какому праву она называет меня твоей любовницей? Пусть объяснит! — Лицо жены залилось краской.
— Да, любовница, и все это знают! Ну-ка скажи, когда он на тебе женился? Кто твоя сваха?
Вэньсюань в отчаянии закрылся одеялом.
— Вас это не касается, это наше дело! — гордо заявила Шушэн.
— Касается, раз ты моя сноха! Касается! — со злостью кричала мать.