Избранное
Шрифт:
На глаза ей навернулись слезы.
— Почему ты никогда не заботишься о себе? — Она встала, вздохнув. — Ну ладно, спи!
— Обо мне не надо заботиться, — произнес он.
— Но я не могу поступить подло, — произнесла Шушэн, словно отвечая на собственные мысли, и в волнении прошлась по комнате. — Если ехать, то всем вместе. — Она приняла наконец решение, но тревога не проходила.
На следующее утро, встретившись с управляющим, она сказала, что не поедет.
Чэнь побледнел. Но потом заставил себя
— Это ваше окончательное решение?
— Да, я тщательно все обдумала.
Он помолчал в растерянности, потом очень тихо серьезно произнес:
— Не думайте, что я вас пугаю, но вчера поздно вечером пришла телеграмма из нашего филиала в Гуйяне. Они прекращают работу. Вы понимаете, что это значит?
— Я не изменю своего решения, — ответила она.
— Подумайте еще раз. С каждым днем положение ухудшается. Почти все разъехались, а у оставшихся такой растерянный вид. Опасность огромна. Еще несколько дней, и конец.
— Вы уже взяли билеты? — Она спросила, чтобы переменить тему.
— После обеда возьму, — равнодушно ответил он.
— Торопитесь, а то останетесь без билета.
— Ну и пусть. Один я не поеду. Мне теперь все равно. — Он с грустью взглянул на Шушэн.
Официант принес завтрак, и Чэнь принялся за еду.
Говорить было не о чем, и Шушэн стала пить чай.
Чэнь, кажется, всерьез страдает. Может, поехать? Шушэн снова стали мучить сомнения. Да и Чэня ей было жаль.
— Поезжайте, возможно, и я приеду. — Она сказала так, чтобы утешить его.
— Боюсь, мне вас не дождаться. — Он с укором глядел на нее. — Ну почему вы не хотите меня понять?
— Не дождетесь, приедете сами хоронить меня.
— Я же сказал, что один не поеду, — упрямо повторил он.
— Не поедете? — удивилась она. — Но эта мысль давно запала вам в голову! И билет уже заказали.
— Я это сделал ради того, чтобы ехать с вами, — ответил он.
Она покраснела: наконец-то все прояснилось! Как неприятно! Но она сама невольно вынудила его сказать правду. Она ничего больше не сказала, боялась изменить решение. Чэнь тоже молчал. Только смотрел на нее. Ей было тяжело от его взгляда, от его молчания. Ну что за мука! Лицо горело.
— Пойдемте, — произнесла она, но осталась сидеть.
Он, казалось, не слышал.
— Раз банку так уж нужно, могу и поехать. — Она не поняла, что пошла на уступку. Чэнь тоже этого не заметил.
Он проводил ее до банка, и они расстались. Но он не пошел за билетом, как думала Шушэн, а решил скоротать время в кафе, успокоиться и собраться с мыслями.
Войдя в банк, Шушэн ощутила тоску: те же столы и застекленные кабинки, те же счеты и книги, те же лица. Ей захотелось догнать Чэня, но она не двинулась с места. Зачем он ей нужен? Молча подошла к своему столу.
У них был новый главбух, пожилой человек старых устоев. Он удивленно посмотрел на Шушэн и покачал головой. Рабочий день давно начался, но всех лихорадило. Люди входили, выходили, перешептывались, забыв о работе; вдруг она заметила, что два стула пустуют, служащие, которые сидели на них, куда-то ушли. Неожиданно вбежал постоянный клиент из банка:
— Гуйян пал!
До Гуйяна было два дня пути на машине. Кто-то вскрикнул: «Ерунда!» «Это слухи», — старалась она успокоить себя.
— Что же делать? — проговорил сотрудник, ведающий вкладами.
— Ты же местный, чего боишься? — спросил клиент. — Я никуда не уеду. Конец один, так уж лучше сидеть дома. — Он говорил спокойно, без всякого страха.
— А я завтра отправляю родных, — сказал сослуживец.
— Боюсь, мы не успеем уехать, чересчур быстро продвигается враг, — промолвил ведающий вкладами.
«Слухи», — утешала себя Шушэн. Но слухи передавались из уст в уста, в банке только об этом и говорили. Главный управляющий и управляющий то и дело выясняли по телефону обстановку. Сведения были противоречивы, недостоверны, но вызывали панику. Работать никто не мог. Пугал любой звонок, любой шум.
Шушэн подумала о муже, о сыне. Она тут же написала мальчику, чтобы приехал домой, и попросила одного из рабочих опустить письмо в ящик. Но после этого ей стало еще тревожней, и она ушла домой.
Выйдя на улицу, она почувствовала что-то необычное. Все было как во сне, исчезло прошлое, настоящее. Что я делаю? Зачем иду домой, где мой дом? Почему я мечусь? Почему не могу ни на что решиться? Что делать?
У парадного собрались люди, обсуждали положение на фронте. Носильщики выносили кожаные чемоданы. Кто-то не то переезжал, не то уезжал. Она заволновалась, быстро поднялась на третий этаж, там было относительно тихо. Госпожа Чжан, без конца твердившая о своей беспомощности, еще утром куда-то уехала с семьей. Дверь их была заперта. Дверь квартиры Шушэн тоже против обыкновения была наглухо заперта. Пришлось постучать.
Открыла свекровь. Едва войдя в комнату, Шушэн увидела, что постель мужа пуста.
— Мама, куда он ушел? — испуганно спросила Шушэн.
— На работу, — как-то безразлично ответила свекровь.
— Да ведь он еще совсем слаб! — растерянно произнесла Шушэн.
— Он так решил, что я могла сделать?!
Шушэн словно ударили.
— Не надо было его отпускать, болезнь может обостриться.
Напрасно она так спешила домой. Свекровь разозлилась. Она и так страдала, что не смогла удержать сына, а тут ее еще и попрекают! «Не тебе меня попрекать, — мысленно возмущалась старуха. — Что же ты сама никогда о нем не заботилась? Только и знаешь, что флиртовать. Дом тебе опостылел, решила бежать с любовником, и еще хватает совести обвинять меня!»