Избранное
Шрифт:
Свои более поздние лирические стихотворения Блейк уже не издавал. «Стихи разных лет» были собраны посмертно по его неизданным рукописям. Они относятся к разному времени (1793–1811) и значительно различаются по своему жанру и стилю. Среди них сохранились две баллады, несколько песен, напоминающих более ранние, и большое число эпиграмматических стихотворений на личные и общественные темы, не предназначавшихся для печати, часто очень острых и перекликающихся с большими циклами его афоризмов. Некоторые из этих поздних стихотворений не менее значительны, чем ранняя лирика: «Золотая
В отличие от лирических стихотворений Блейка, создававшиеся одновременно с ними так называемые «Пророческие книги» представляют причудливое смешение трудно понятных, растянутых аллегорий с отдельными гениальными поэтическими прозрениями. Всего этих книг насчитывается десять. «Книга Тэль» (1789), «Тириель» (1789), «Видение дочерей Альбиона» (1793) имеют эпизодические темы; «Бракосочетание Неба и Ада» (1793) является своеобразным философско-поэтическим обобщением мировоззрения Блейка; незаконченные «Французская революция» (1791), «Америка» (1793) и отчасти «Европа» (1794) посвящены, как уже было сказано, современным политическим событиям; тогда как «Вала» (1797), «Мильтон» (1804–1808) и «Иерусалим» (1804–1820), вместе с примыкающими к ним «Книгой Юрайзен» (1794), «Книгой Лоса» (1795) и «Книгой Ахании» (1795), представляют различные версии и части грандиозной по своему объему мифологической эпопеи, охватывающей, по замыслу автора, как новый библейский эпос, судьбы мира и человечества от их сотворения через грехопадение и тысячелетия страданий до грядущего восстановления и освобождения, рисующегося воображению поэта как социальная утопия «Нового Иерусалима».
Эпопеи Блейка, пропитанные библейскими реминисценциями и образами античной и других древних мифологий, переосмысленными в духе его аллегорической теософии, в каком-то смысле примыкают к библейскому эпосу Мильтона, как истории «потерянного» и «возвращенного» рая. Мильтон, именем которого Блейк обозначил одну из своих последних «пророческих книг», был для него не только великим поэтом прошлого (хотя и о нем Блейк высказывался критически), но пророком религиозной и политической революции и в этом смысле образцом и учителем. Не случайно Блейк справедливо рассматривал образ Сатаны как центральный в «библейской» поэме Мильтона. В предисловии к книге «Бракосочетание Неба и Ада» он сказал очень глубокомысленно и, как обычно, парадоксально: «Причина того, что Мильтон писал в оковах, когда писал об ангелах и Боге, и свободно о дьяволах и аде, заключалась в том, что он был истинным поэтом и принадлежал к партии дьявола, сам того не сознавая». Принадлежать к «партии дьявола» означало для Блейка — бороться против существующего государства и общества и против официальной религии и церкви, оправдывающей их существование.
Мифологические аллегории, порожденные творческой фантазией Блейка, титанические образы мировых сил, населяющих созданный им Олимп, носят звучные имена, подсказанные частью библейскими, частью античными реминисценциями, частью Мильтоном и Оссианом. Было бы бесплодным занятием, вслед за некоторыми зарубежными почитателями Блейка, стараться разгадать и в точности определить рациональный смысл каждой из этих поэтических аллегорий. Но некоторые из них являются центральными и определяющими для его замысла. Это Юрайзен (Urizen) — библейский Иегова, или Юпитер античной мифологии, творец материального мира, подчиненного слепым законам механической необходимости, небесный и земной тиран, враг духовной свободы и поработитель человечества, почитаемый всеми религиями, освящающими насилие и лицемерно проповедующими смирение, — чудовищный образ, сходный с Демогоргоном в «Освобожденном Прометее» Шелли; огненный Орк, дух мятежа, подобный Прометею, как он, прикованный к скале на вершине горного хребта; светлый Лос (анаграмма латинского Sol — солнце), воплощающий творческое воображение, в котором Блейк видел залог будущего восстановления освобожденного мира и человечества.
Вместе с тем, как всегда в поэзии Блейка, образы его поэтической фантазии имеют также реальное общественное содержание, мировое зло его аллегорической мифологии представляется в то же время и как реальное общественное зло. В сублимированной форме «пророческих книг» отражается глубокий социальный кризис, который переживала Англия в годы жизни Блейка.
Образ Альбиона (Англии) становится у Блейка мифологической аллегорией человечества, подавленного общественным гнетом и насилием и властью над человеком материальной действительности и воскресающего после тысячелетних мук к новой, счастливой и свободной жизни. На зеленых лугах Альбиона, согласно пророчеству Блейка, будет воздвигнут «новый Иерусалим» — социальная утопия будущего царства равенства и справедливости:
Мой дух в борьбе несокрушим, Незримый меч всегда со мной. Мы возведем Ерусалим В зеленой Англии родной.Обособленное место в ряду «пророческих книг» Блейка занимает первая из них — «Книга Тэль» (1789). По времени написания, по простоте и ясности образов и стиля она соприкасается с одновременными лирическими «Песнями».
Прекрасная девушка Тэль, покинув своих небесных подруг, спускается на землю: душа, ищущая воплощения в материальной земной действительности, она боится соприкосновения с ней и вместе с тем страдает от сознания своего одиночества и бесполезности. Ее поучают цветок — «невинный ландыш», пролетающее золотое облако, могильный червь, самое ничтожное из земных созданий, и сама могильная земля, расступающаяся перед ней. Все в мире связано, каждый служит другому и приносит себя в жертву другому. В этом вечном круговороте жизни никто не бесполезен, и неизбежная смерть сама только звено в круговороте существования.
Афоризмы Блейка объединены им самим в три больших цикла, один — прозаический («Пословицы Ада», 1793) и два — стихотворные («Прорицания Невинности», 1803 и «Вечносущее Евангелие», 1818). Только первый цикл был опубликован самим Блейком в составе уже названной философской поэмы «Бракосочетание Неба и Ада» (1793). Два других извлечены из его неизданного наследия и существуют в нескольких разночтениях.
Афоризмы Блейка в эпиграмматической форме, полемически заостренной и в ряде случаев намеренно парадоксальной, выражают основные его идеи по вопросам философии и религии, морали и общественной жизни, в противопоставлении ортодоксальному церковному вероучению и господствующим принципам буржуазного государства и общества.
Блейк учит, что нет Бога, который существовал бы вне мира, но Бог присутствует во всем — в чашечке цветка и в горсти песка. «Все, что живет, — свято», но больше всего — человек. «Ты человек, Бог — не больше, чем ты, научись же поклоняться своей человечности». «Поклоняться Богу — это значит почитать дары его в других людях, в каждом — в соответствии с его гением, и больше всего любить тех, кто самые великие среди людей». «Где нет человека, природа бесплодна».
Добро и зло, согласно учению Блейка, не исключают друг друга, а диалектически взаимосвязаны. «Без противоположностей нет прогресса. Сближение и отталкивание, разум и энергия, любовь и ненависть одинаково необходимы для человеческого существования». Поэтому в «Бракосочетании Неба и Ада» Блейк выступает как апологет ада, защитник «зла» в его взаимосвязи с добром. То, что в религии называется злом, — это «энергия». «Добро пассивно и подчиняется разуму. Зло активно, оно рождается из энергии». «Человек, — пишет Блейк в той же книге, — не имеет души, отдельной от тела». «В энергии — единственная жизнь, и исходит она от тела; разум лишь внешняя поверхность энергии». «В энергии — вечное наслаждение». «Проклятие бодрит, благословение расслабляет». «Тигры гнева мудрее, чем клячи наставлений».
Блейк утверждает, что нет греха в том смысле, как понимает грех аскетическое учение церкви. Губительно для человека только сознание греховности и раскаяние в содеянном. Любовь должна быть свободна и радостна, и тем самым она будет безгрешна; чувственность — это выражение божественного начала в человеке. «Нагота женщины — дело рук Божьих». Такое понимание любви раскрыто Блейком в особенности в поэме «Видение дочерей Альбиона» (1793).
Блейк выступает против религии смирения и покорности и в афоризмах «Вечносущего Евангелия» создает свой образ Христа, во всем противоположный каноническому. Его Христос — не проповедник рабского смирения, кротости и послушания закону, а гордый бунтовщик, с гневом и страстью бичующий лицемерие мнимого благочестия.
Афоризмы Блейка направлены против социальной несправедливости и неравенства, против порабощения и эксплуатации человека человеком.
Работа над Блейком сопровождала покойного С. Я. — Маршака на протяжении всей его творческой жизни. Он начал переводить своего любимого поэта еще юношей, в 1910-х годах. Два цикла его переводов с кратким введением к первому были опубликованы в журнале «Северные записки» (1915, № 10, и 1916, № 3), общим числом четырнадцать стихотворений, преимущественно из «Песен Невинности» и «Песен Опыта». Эти первые публикации начинающего поэта, поражающие своей художественной зрелостью, сразу создали С. Я. Маршаку литературное имя как выдающемуся мастеру художественного перевода. Опубликованное в печати составляло лишь небольшую часть переведенного — книги избранных стихотворений Блейка, над которой С. Я. Маршак уже тогда работал.