Избранное
Шрифт:
Старичок язвительно посмотрел сверху вниз.
— У вас там, в Москве, нет парламента, и вы не знаете, что это такое. Парламенту неинтересно, что вы спешили. Если вы стукнете дверью, — вы помешаете парламенту заниматься. Сейчас говорит сэр Роберт Хорн. Никто в мире, кроме членов палаты, не смеет ему мешать.
Он помолчал и разместил бледные губы в форму улыбки. Настоящий англичанин решил в виде премии сострить:
— Если вы так быстро разъезжаете, — отправляйтесь в Москву на файф-о-клок и возвращайтесь сюда к вечернему заседанию. После этого немедленно повернулся
Я все-таки перехитрил тогда, полтора года назад, старого служителя британского парламента. Когда он отвернулся, я проскользнул в зал и торжествовал победу. Я успел захватить сэра Роберта Хорна. Я спокойно слушал, как Макдональд усердно доказывал, что он — первейший враг коммунизма, что он вне подозрений насчет любви к отечеству. Я больше не боялся старикашки, я знал, что он не посмеет меня вытащить назад. Потому что нельзя шуметь. Нельзя мешать парламенту заниматься. Никто в мире, кроме членов палаты, не смеет мешать. Ну-ка попробуй, поганый старикашка, стукнуть дверью. Я первый прогоню тебя, покажу на тебя пальцем: вот кто мешает парламенту заниматься. Вот кто ниспровергает древнюю конституцию Великой Британии.
…Я совсем забыл о кознях старикашки против меня. И вот через два года — он опять всплыл.
Забастовали.
Вы думаете — кто?
Углекопы? Грузчики? Железнодорожники? Печатники? Шоферы? Текстильщики?
Да, все они.
Но кроме них — мой старикашка и его товарищи. Все служители в английском парламенте.
Забастовали до того, что оставили палату даже без света. С одним, как говорится, воздухом.
И никто не сторожит сейчас у дверей. И парламент что-то такое разглагольствует промеж себя в темноте.
Старикашка. Вы ли? Что вы делаете? Вы против парламента? Разве вы не знаете, что это такое? Ведь парламенту ничто не должно мешать заниматься. Ведь никто в мире, кроме членов палаты, не смеет мешать. А вы? Вы сняли камзол и занимаетесь спортом в забастовочные дни по приказу профсоюзов?
Пока боролась против нужды и угнетения молодая рабочая Британия — это было одно. Но вот в числе драки уже и «старая, добрая, честная Англия», эта послушная хозяевам, старомодная, скупая, добродетельно-ханжеская, чинопочитательная стихия. Это — уже другое. Это — ново. Это — заставляет задуматься. Кой-кого — очень встревожиться, кой-кого — мудро улыбнуться.
Жалею старикашку, если его только сшибла волна. Дарую ему амнистию, прощаю горькую обиду, поздравляю, если он, старикашка, сам, по своей воле, на старости лет поплыл против течения.
Очень тонкая штука — диалектический материализм. И всякая иная диалектика. Сразу ее не возьмешь, на зуб не положишь. Чтобы понять, а главное овладеть, годы нужны. Да и то сказать: не всякий ученый может диалектикой вращать, как это требуется. Образование нужно. Цитаты, сноровка, да и просто ум.
Если же вы лицо, обладающее некоторой властью над людьми и аппаратом, — тогда дело другое.
Легка, проста, удобна. Незаменима для дома и в путешествии.
Занимая какой-нибудь пост и пожелав применять к подчиненным или зависящим от вас лицам «диалектику», запомните всего только два коротких выражения:
1. Мало ли что.
2. Тем более.
Автоматически чередуя в разговоре оба выражения, вы добьетесь блестящего результата. Ваш (зависящий от вас) собеседник не сможет ничего вам возразить, а вы немедленно приобретете репутацию рассудительного и твердого человека.
Вот пример. Вы во главе предприятия. К вам приходит представитель рабочих.
— Надо бы жалованьишко уплатить…
— Мало ли что!
— За два месяца зарплата причитается.
— Тем более.
— И по соцстраху задолженность.
— Мало ли что!
— Но ведь вы же как-никак администрация…
— Тем более.
— Рабочие требуют.
— Мало ли что!
— Мы их никак уговорить не можем.
— Тем более.
— Легковой автомобиль все-таки купили.
— Мало ли что!
— А еще режим экономии называется.
— Тем более.
— Мы в союз пожалуемся.
— Мало ли что!
— В городе узнают — скандал будет.
— Тем более.
…Поупражняйтесь, попробуйте. И всегда зависящий от вас собеседник будет угрем извиваться, выскребая из опустошенных закоулков головы последние доводы и аргументы. А вы, спокойный, твердый, ясный, как ясочка свежий, будете подобно автоматическому станку подавать свои несокрушимые стандартизованные ответы, пока ваш противник в страхе не побежит от вас, неся неисчислимые потери. Или… пока он не размахнется и не…
Карманная диалектика изобретена мною давно. Опыты в лабораторном масштабе давали отличные результаты. Но пустить свое изобретение во всеобщее пользование я решаюсь только сейчас, после испытания его за границей.
Что происходит в Англии в дни этой прекрасной весенней стихийной пятимиллионной забастовки?
Правительство взывает:
— Это революция! Это почти гражданская война!
Либералы и правые социалисты успокаивают:
— Никакая не революция. Так себе, экономическая забастовочка. Неприятный случай.
Коммунисты и рабочие говорят:
— Еще не революция, но уже не случай. А серьезное столкновение классов и проба разных вещей.
Проба. В старой Англии решили заново перепробовать и проверить разные признанные ценности. А заодно испытывается и моя диалектика.
Английская буржуазия усмотрела в забастовке «посягательство на свободу и конституцию». Прекрасные голубые глаза Болдуина[7] затуманились слезами. И защитник британских свобод торопливо вытащил из жилетного кармана складную диалектику. Пробуют шахтеры спросить у правительства: