Избранное

В татарском народе есть такое крылатое выражение, что татарская поэзия ХХ века стоит на трёх буквах «Т», где первая из них Габдулла Тукай, вторая – Хади Такташ, третья – Хасан Туфан. Все они – корифеи нашей литературы, показывающие её истинное лицо – и глубину мысли, и искренность чувств и побуждений, и национальную принадлежность, имеющую крепкие, сильные корни… Ведь поэзия – это не только собрание стихотворений, являющихся произведениями высокого искусства, но и, в первую очередь, свод мыслей и слов, которые властитель пера посылает будущим поколениям. Там таится национальная особенность, передающийся из века в век, из поэта к поэту национальный код: родной язык, обычаи, культура, история…

Хади Такташ является очень значимой фигурой татарской поэзии 20 – начала 30-х годов прошлого столетия, где он сформировался сначала как поэт-бунтарь, восставший против политики Страны Советов, вскоре в какой-то степени уступивший своим идеалам, но не изменившийся внутри. Наверное, поэтому его жизнь оборвалась на склоне лет, когда ему было всего лишь тридцать. Он смог высказать всё то, что давало росток в его душе к этому времени. Такташ раскрылся и вырос как поэт-трибун, поэт-лирик, а также как ярый и пламенный публицист, прозаик и драматург.

Самым весомым и важным, сложным и глубоко продуманным произведением поэта является драматическая поэма «Трагедия сынов земли». Он начал писать её в виде фрагментов, всё более оттачивая и совершенствуя, довёл до уровня трагедии в шести действиях. По утверждению литературоведа Хатипа Гусмана, среди первых пробных стихотворений Хади Такташа, написанных в 1915 году, было стихотворение о Кабиле-Абиле [1] (о Каине и Авеле). Известно также, что «Трагедию сынов земли» поэт продолжил в 1918 году в Бухаре и в 1920 году в Оренбурге. Произведение было завершено в 1921 году в Ташкенте, в 1923 году оно было издано отдельной книгой [2]

и в том же году 12 апреля поставлено на сцене Татарского государственного театра. Постановку осуществил знаменитый режиссер, артист, драматург Карим Тинчурин. В премьере роль Идеи исполнил сам Такташ.

В «Трагедии сынов земли» поэт по-своему пытался понять и объяснить глобальные изменения и невыносимые трудности, которые принесла Октябрьская революция. Своё отношение к происходящим в стране событиям он передал через религиозные мифологические сюжеты, проблему свободы личности рассматривал в нравственно-философском плане.

К произведениям, написанным в годы сотрясений, относятся стихотворения «Газраилы» (1916), «В тёмные ночи» (1916), «Изгнанники неба» (1918), «Казнённый пророк» (1918), «Голод-патша» (1920), «Тени» (1922), «Такташ умер» (1923) и другие. Они мрачны, темны, но в то же время достоверны. Поэт же воспевает свой век, в котором живёт, таким, какой он есть.

Поэзия Хади Такташа напоминает длинный путь, выходящий из темноты и уходящий в солнечную даль. Ведь произведения, которые пробуждают в душе светлые, красивые, тёплые чувства, приятно читать, так как душа человека просит именно таких стихотворений. Среди них «Маленький разбойник» (1926), «Сегодняшняя красота» (1927), «Исповедь любви» (1927), «Мукамай» (1929), «Алсу» (1929) и другие.

Написав поэму «Письма в грядущее» (1931), поэт предсказал жизнь себе и своим стихам в будущих веках. Как говорят в народе, татарин приносит себе предвещанное.

Сегодня если красота умрёт,Её росток у нас взойдёт.Своими грубыми рукамиГрядущего мы красоту создали, —

пишет он, оглашая свои пламенные слова в седые века и веруя в жизнь татарского народа, родного языка и литературы.

Ленар Шаех Поднялся он в горы, взошёл он на скалы,И крылья свои опустил он устало.Лучится звезда на челе его ясном,От чистого взора заря запылала.Заря запылала и мир озарила,Но ветры пришли и сказали уныло:– Ты лишний здесь, ангел!Тут скорбь, тут могилы —Над этой землёю царят газраилы!На эту звезду прилетел он когда-то,Чтоб счастьем её одарить небывалым:В блаженном Эдеме цветы он посеял,Прекрасные, красные, их поливал он,И песнь распевал онО небе, о неге,И раем он делалВсю этуПланету.Но был недоделан, увы, недоделанТот рай, – в нём цветов не хватало местами,И вновь за цветамиТогда улетел он.И снова, и сноваПо звёздам порхал он, цветы собираяДля рая земного.Когда ж наконец он вернулся —О горе! —Увидел он горы костей человечьих,И крови увидел он целое море.Взбесилась земля, блещут копья стальные,Легли мертвецы на дороги земные,И адское пламя повсюду играет.Планета прекрасная меркнет, сгорает;Лишь пепел остался в садах и на гумнах;Дом радости сделался домом безумных.– О, кто они, злые и хищные души?Откуда явились, чтоб рай мой разрушить?Откуда? —Никто не ответит. Лишь, воя,Снаряды летят над его головою.Задумался он. Что за время настало?И крылья на землю склонил он устало.Лучится звезда на челе его ясном.От ангельских взоров заря запылала.Заря запылала и мир озарила,Но ветры приблизились, шепчут уныло:– Ты лишний здесь, ангел! Тут скорбь, тут могилы —Над этой землёю царят газраилы! Как жгучий яд, текут ночные думыВ бескровных венах высохших моих,А мрачные мечты – как даль степная,Где лишь порывы ветров ледяных.Душа изранена, угаснет скороОт хищных стрел, от роковых мечей;Хочу я умереть – уйти навекиИз мира злобных джиннов-палачей.Кому свободно здесь, пусть остаётся…А я уйду – покину гнусный ад.Распутная земля! В твоих объятьяхТеперь лишь змеи жадные кишат!Взлечу, стерев следы свои земные,Исчезну в чистой, голубой дали, —Там буду в небе реять одиноко,Вас проклиная, изверги земли.Уйду от вас, – но нет, не позабудуВовек моих проклятий и обид:Пусть вдалеке, покой ваш нарушая,Зловещий, хриплый голос мой звучит. Что за свет там, заря? Что за огни?К какому идёт мир порогу?Почему не видны светлые дни?Почему туманна дорога?Над страной мусульман мрак распростёрКрыла, поглотить её хочет.Куда ни пойди – всюду тьмы костёр,Пречёрны до жути здесь ночи…Солнце, ты где? Где сияешь, луна?Лучистые, где вы, рассветы?Где ты, красивая чудо-страна?Вопросы одни… нет ответов.Где революции людям несутЗарю долгожданной свободы?Мир вверх тормашками перевёрнут,Чтоб жили духовно народы?!Где ты, духовная, сытая жизньВ стране неразменного счастья?Иль ты мираж, что в пустыне дрожит?Хотел бы об этом узнать я!Или на нас, чистых сердцем, табуНаложено властною руцей?..Здесь ночь, здесь не люди – рабов табун,Пустыня вокруг – не укрыться!.. Каменных гор вековые громады,наверно, расплавил бы этот луч —Луч милосердья, в глазах её чистыхсиявший, как солнце сквозь полог туч.Дочь неба, несчастных потомков Адамавсего лишь на миг пожалела она —И вот в четырёх стенах подземельялежит повержена, обречена.Раскинулись волосы чёрной тучей,ручьями текут по сырой земле,Шёлком одели ей грудь и плечи,тенью лежат на скорбном челе.В пыли потускнело прекрасное тело,и только – лучистым звёздам сродни —По-прежнему ярко глаза блистают, —куда ж неподвижно взирают они?..А сверху, сквозь щели чёрной решётки,течёт в подземелье сиянье луны,Как будто все взоры безмолвной ночина дивную узницу устремлены.И кажется, в этой тиши бездоннойсмолкли все звуки, все голоса, —Весь мир взирает самозабвеннов её таинственные глаза.Она ведь сияющей дочерью неба —звездой милосердной цвела в небесах,С безгрешных высот на грешную землювеками взирала в скорбных слезах:Видела кровь, неправду, мученья,страдала, томилась за род людскойИ вот, наконец, к властелину вселеннойявилась, палимая горькой тоской,Пред падишахом небесным склониласьи так повелителя стала молить:«Пусть люди забудут вражду и рабство,не хватит ли слёзы и кровь им лить?..»А что ей ответил Аллах небесный?«Изменница ты! Отступница ты!И место твоё – на земле, в оковах,средь голода, холода и темноты!..»Сказал – и свершилось его повеленье:падучей звездой просверкав во тьме,Низверглась на землю изгнанница неба —очнулась в холодной тесной тюрьме.С тех пор небеса от неё отвернулись…А боль всё сильней, тоска всё острей…Годы идут… И давно эти муки,давно эта жизнь опостылела ей!..Чу! Газраила – ангела смерти —громадные крылья шумят вдали,От их могучих, широких взмаховрассыпались тучи по краю земли.Стало пустынным огромное небо,и воздух застыл, зловещ и тяжёл.Спустился с небес беспощадный вестник,к подножью виселицы подошёл.С острых концов распростёртых крыльевгустая кровь стекает ручьём,Зрачки немигающих глаз громадныхжарко пылают адским огнём.«С неба изменницу сверг Всевышний,сегодня же час её смертный настал!» —Победоносно, чтоб всем было слышно,приказ Аллаха он прочитал.Дверь распахнул угрюмой темницы…Вошёл… И вдруг… Что случилось с ним?..Всегда беспощадный, высокомерный,застыл он, растерян и недвижим.Два дивных алмаза – глаза он увиделжертвы невинной… И в тот же мигВзор её чистый лучом правдивымв жестокое чёрное сердце проник!И сразу смягчились, преобразилисьвестника смерти злые черты, —Застыл он в смятенье, впервые почуявприлив состраданья и доброты.Бессильно поникли зловещие крылья —будто к земле исполин прирос,А на щеках, холодных и жёстких,вдруг заблестели полоски слёз.Впервые забыл он, что должен исполнитьАллаха безжалостный приговор, —В нём искру зажёг доброты справедливойэтот невинный лучистый взор,И перед прекрасной дочерью неба,хоть и лежавшей в грязи сырой,Упал на колени посланец грозный,служить готовый лишь ей одной!Да, на колени упал!.. Но в страхе,вскрикнув, как под ударом ножа,С трудом волоча гремящие цепи,отпрянула дева, молясь и дрожа,Зажмурилась, мук ожидая жестоких,но вскоре, собравши остаток сил,Пугливо, прерывисто заговорила,и горестный зов услыхал Газраил:«Не трогай меня!.. Умоляю… Не трогай!..Ответь сначала: кто ты такой?Зловещ твой приход, ужасен твой облик,хоть вижу, что вестник ты неземной,Ты – житель небес, но не светлого рая,уж слишком злобны твои черты,Ладони от крови густой багровы,пламенем жгучим глаза налиты.Скажи, из каких ты краёв явился,нежданно прорезав ночную тишь?Какую мне страшную тайну откроешь,какую зловещую весть сообщишь?Ответь!.. чья свежая кровь стекаетс острых концов твоих чёрных крыл?..О-о!.. Неужели тебя я узнала?..Не вестник ли смерти ты – Газраил?..»И отвечал ей посланец могучий —негромко, взволнованно отвечал,И голос под гулким сводом темницы,как мягкий морской прибой, зазвучал.Века и века беспощадно и грозновещал он людям их смертный час,Но – чудо! – участливо и милосерднозвучал его голос на этот раз:«Не бойся меня!.. Да, ты догадалась:я – вестник смерти, скорби и слёз,И велено мне, чтоб забрал твою душуи в адский подземный пламень унёс.Пришёл за тобой я, изгнанница неба,но взгляд твой увидел, – и в тот же мигВпервые отрадный луч состраданьяв мою беспощадную грудь проник.Из чёрного льда у меня было сердце —его своим взором согрела ты…Я многих безвинных казнил, но не виделтакой чистоты, красоты, правоты!Не бойся меня!.. Клянусь, что решил ядоброе дело хоть раз совершить —Тебя я спасу, дам свет и свободу,мрак этих стен смогу сокрушить!Дай цепи сначала сниму!..» И с улыбкоймогучие руки простёр Газраил —Железные грубые тяжкие звеньясразу, как жалкую гниль, раздробил.Но что это, что?.. Чуть багровые пальцыкоснулись девичьих нежных рук,Как обожжённая, вскрикнула дева,а белые руки обуглились вдруг,Покорно смежились густые ресницы —лучистым глазам не сиять никогда…Прекрасная дева, безгласная девалежала пред ним холоднее льда.И сразу: «Будь проклят, клятвопреступник!Позор и проклятье на все времена!» —На свитке небес зажглись и погаслигрозящие, огненные письмена.Чу!.. Зазвенел клинок!.. Это в гневезловещий вестник в небо взглянулИ длинный булат – слепящую саблю —на чёрную землю злобно швырнул.Швырнул – и рукою, багровой от крови,грозя побледневшим немым небесам,Крылами шумя и ввысь обращаясь,так возгласил, могуч и упрям:«Будь проклят и ты, небесный владыка!Отныне мне твой ненавистен рай!Будь проклят и ты, повелитель надменный,в твои небеса не вернусь, так и знай!Твоим я слугою был самым верным,а ныне узнал, узнал твой обман, —Из века в век убийцей наёмнымтебе я служил, коварный тиран.Да, каюсь я, горько каюсь пред всеми:бесчестно обманут я был тобой,О сколько по воле твоей беспощаднойя крови невинной пролил людской!Не счесть приказов твоих преступных,какие безропотно я исполнял:Казнить благородных, рубить правдивыхменя каждодневно ты заставлял.Зато не жалел ты щедрых подарков,отлично знал, чем купить меня,Ко мне подсылал самых дивных гурий,чтоб совратить, обольстить меня,Потоком даров, драгоценных, несметных,как цепью алмазной, был связан я, —Не брезговал – брал я твои подачки,и горько за это наказан я!..Впервые отрадный луч состраданьяво тьме ощутил я – в тоскливой груди,Как в чёрный лёд, вошёл в моё сердцежертвы безвинный взор: – Пощади!..Решил ей помочь я, сломать её цепи,несчастную вывести из темноты…Но ты всё предвидел: ты ядом смерти,как видно, мои пропитал персты.Едва я доверчивых рук коснулся,в них влился мой смертоносный хлад,Не смог я добро сотворить… Но в этомлишь ты, вероломный палач, виноват.Ты знал, что ослушаться буду готов я,почувствую жалость к её судьбе,И мне помешал!.. Но коварства такого,Всевышний, вовек не прощу тебе!Довольно! Теперь пред тобой не унижусь,тебе я вызов бесстрашный шлю:В твой пышный, лживый дворец небесный,клянусь, никогда уже не вступлю.И не подсылай обольстительных гурий,в сады меня райские не завлекай:Мой взор не прельстят теперь, не обманутни горы богатств, ни волшебный рай!Отныне я вижу, отныне я знаю:украшен престол горделивый твойНе блеском созвездий – слезами невинных,не зорями алыми – кровью людской.Отныне я понял: обмана и злобыполны все дела и веленья твои,Возвёл ты чертог своего величьяна человечьих костях и крови.Обманут, отравлен, подкуплен тобою,наёмным убийцей я долго служил,Но хватит! За все свои униженья,за все твои козни отмстить я решил.Как ты не простил моего состраданья,так подлой лжи не прощу тебе, —Отныне с тобою помериться силойхочу в небывалой, гневной борьбе.Прощай!.. На земле я решил остаться,в поля справедливых битв ухожуИ всем угнетённым сынам Адамао всех злодеяньях твоих расскажу.Горящее, словно могучее пламя,багряное знамя я людям вручу,Отныне войну я тебе объявляю —за счастье людей сражаться хочу!»