Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
А главное, все быстро и практически без шума, не привлекая лишнего внимания. Когда Хромов вышел на улицу, вокруг по-прежнему царили спокойствие и благодушие. И лишь какой-то кот, перепутав времена года, залез на крышу и исполнял соло на трубе. Сергей вздохнул. Какой приятный городок… был. Хлопнув Ильвеса по плечу, он кивнул ему в сторону машин:
– С Богом, Томас, дальше все зависит от тебя.
– Не переживай, старшой. Главное, не подставьтесь там. И да, запомни уж, наконец. Я Тоомас.
Хромов усмехнулся, глядя на весело улыбающегося во все тридцать два зуба товарища. Вот парадокс, год назад он даже представить себе не мог, что захочет хотя бы общаться с эстонцем,
– Аккуратней там. Все, мы пошли.
И вместе с Селиверстовым и еще парой бойцов, наряженных в трофейные шинели, решительным шагом двинулся через площадь в сторону ближайшей улицы. Позади взревели моторы, а еще минут через пять минут до разведчиков донеслись звуки беспорядочной стрельбы. Дополнили какофонию несколько взрывов гранат – как и положено ему было по роли, Ильвес начал шуметь. И делал он это, стоит признать, громко.
Тоомас Ильвес, недоучившийся курсант и лихой разведчик, был нетипичным представителем Эстонии. Об этом ему говорили с детства. Слишком любознательный. Слишком неусидчивый. И, хоть и говорят, что разведка и интеллект несовместимы, слишком умный. Но вот одну из хороших черт своего народа он унаследовал в полной мере – обстоятельность, вот был его конек. А еще спокойствие, умение не психовать по мелочи и работать как надо, а не как придется.
Неудивительно, что именно ему Хромов поручил командовать наиболее масштабной частью операции. Ну и еще потому, что Ильвес был артиллеристом и лучше всех понимал кое-какие моменты предстоящего действа. Более того, он самолично готовил декорации к предстоящему спектаклю и постарался, чтобы они были как можно более качественными, сиречь незаметными. Ибо от этого зависела в том числе и его собственная жизнь.
План, который предложил Хромов, был рискованным. Но когда они занимались разведением котят? С первых дней войны по лезвию ходили – и ничего, живы, хоть и неоднократно порезались. Да и красиво выглядели перспективы, чего уж там.
Технически план строился на одном-единственном допущении, что немцы не захотят спустить с рук наглое похищение штабного офицера. И, тем более, офицеров! Сейчас, учитывая численность пленных, это выглядело более чем реальным. Как минимум было на кого обменять своих. Но прежде стоило попробовать воплотить программу максимум, и ничего невероятного в том не было. Сложно и опасно, да, но и только.
Претворяя идею в жизнь, Ильвес действовал со свойственной ему педантичностью. Сказано устроить большой шум – он и устроил, расстреляв из пулеметов несколько попавшихся на пути немцев, а потом забросав гранатами что-то, функционалом напоминающее казармы. Неизвестно, что тут было раньше, но сейчас немцев, пытающихся сообразить, что происходит, болталось здесь чуть больше чем до хрена. Впрочем, когда полетели гранаты, выяснилось, что рефлексы у них на высоте, и вполне здоровые. Бросились прочь, как тараканы из-под тапка. В результате эффект от взрывов был, скорее, психологическим – если кого и задело, то Ильвес этого не заметил. Но шуму было много!
Первое, хотя и слабое, подобие организованного противодействия они встретили на выезде из города. Несколько солдат обстреляли бронетранспортеры из винтовок, но пули были обычными, не бронебойными, и даже сравнительно легкая защита «ганомагов» выдержала. Ответ был куда более весомым – пулеметы хлестнули свинцом по стрелкам. Зацепили или нет – хрен знает, но фрицы, даже если остались целы, предпочли не рисковать. Прикинулись ветошью и не отсвечивали, что Ильвеса, в принципе, вполне устраивало.
Ревя моторами и лязгая гусеницами, бронетранспортеры вырвались из города и рванули прочь по дороге. Больше всего Ильвес боялся сейчас, что заклинит двигатель, слетит гусеница или случится еще что-нибудь. Потеря мобильности грозила обернуться нешуточными проблемами. Однако продукт немецкого автопрома достойно выдержал испытание и вскоре уже сворачивал в вырытые в снегу капониры, скрываясь от чужих глаз. Все, теперь оставалось только ждать реакции противника.
Немцы появились с немалым опозданием. Когда составлялся план, исходили из расчетов, что они смогут организовать преследование минут через тридцать-сорок. Просто потому, что в нападении участвовала пусть вшивая, но бронетехника, и в погоню придется отправлять что-то подобное. А моторы нужно завести и прогреть, что зимой делается отнюдь не мгновенно. Но фрицы запоздали качественно – видать, отсутствие командования сказалось. Пока в ситуации разобрались, пока решили, кто может отдавать приказы… В общем, они появились уже в полумраке, затратив на подготовку больше часа.
Но шуровали они, как наскипидаренные. Видимо, очень хотели поквитаться с наглецами и совершенно не знали любимую поговорку Мартынова: не спеши, а то успеешь. И бросились в погоню всем табором, включая не только бронетранспортеры, но и танки, причем такие, каких Ильвес раньше не видел.
Гоняясь за Доватором, немцы сил не жалели, очень уж сильно действовал им на нервы лихой генерал. И неудивительно, что подразделения, участвующие в погоне за русской конницей, оснащались техникой более чем неплохо. И танками в том числе, причем не только легкими, но и вполне современными «тройками» и «четверками». Но так как с ними был вечный напряг, все же русские выбивали технику быстрее, чем германская промышленность успевала ее изготавливать, приходилось как-то выкручиваться.
Ильвес не знал, что перед ним британские «Матильды», или, как их частенько называли, «Толстокожие барышни». Вообще, их здесь не должно было оказаться. В принципе не должно – немцы хоть и знатные трофейщики, ухитряющиеся пристроить к делу любое попавшее к ним в руки барахло, но «Матильд» им досталось попросту мало. В основном после бегства английских войск из Дюнкерка и последующей капитуляции Франции. Соответственно и использовали их крайне ограниченно. У Красной армии этих танков и то было больше – как раз в конце сорок первого года начались поставки «Матильд» по ленд-лизу. Но вот так получилось, что небольшое количество британских поделок оказалось под рукой. Случайность – немцы как раз закончили ремонт подбитых и вышедших из строя по техническим причинам машин и намеревались везти их обратно на фронт. Ну и передали отремонтированные танки временно, для решения задачи по ликвидации прорыва русской конницы.
Откровенно говоря, не самый лучший это был танк для таких задач. У британцев, как известно, все не как у людей, и к танкам это относилось в полной мере. Вот и «Матильда» оказалась представителем тупикового пути пехотных танков. Предназначенный для непосредственного сопровождения пехоты на поле боя, он имел внушительные габариты, два крайне маломощных дизельных двигателя, низкую скорость и слабое вооружение. Сорокамиллиметровое орудие – это несерьезно. Плюс не самая высокая техническая надежность, проблемы с проходимостью – и притом защита на уровне тяжелых танков. Семьдесят миллиметров брони, причем вкруговую. Ну, не совсем вкруговую, лоб чуть толще, а корма немного слабей, но в целом лучшую защиту на тот момент обеспечивал разве что КВ. Словом, неторопливая самоходная крепость, для борьбы с конницей приспособленная мало.