Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
В этот раз тон князя был значительно более почтительным, чем во время нашей встречи в больнице. Просто небо и земля. Без сомнения он уже знал, что мой дед преставился и я стал предводителем. Тут в акрополе, кажется, все друг о друге знали всё. Стоило где-то чему-то случиться — слухи расползались моментально. Да и в газете клана написали об этом событии. На похоронах даже репортёры были. Потолклись в сторонке, пощёлкали фотоаппаратами и уехали, а на следующий день появилась заметка.
— Хорошо, — ответил я. — Моя матушка в скором времени позвонит, чтобы договориться о встрече. Надеюсь, вы примете верное
— Да-да, разумеется, мы пообщаемся с вашей матушкой, — ответил князь.
— Всего хорошего, — пожелал я.
Несмотря на вежливость князя, в тоне его звучали скептические нотки. Кажется, он не верил, что с моей мачехой удастся договорится. Возможно, Аркадий считал данный звонок моей личной инициативой, которую семья не поддержит, а может быть, и сам не хотел выдавать за меня дочь. Но тут главное, чтобы Ирина не вздумала заниматься самоуправством, а отстаивала мой интерес. Остальное казалось мелочью.
Я сидел к кабинете, где когда-то заседали мой дед, а потом отец. Последние четыре месяца здесь работала мачеха, а теперь кабинет перешёл в моё полное распоряжение, словно часть наследства, передающегося от предводителя к предводителю. Ирина же занималась делами в одной из своих комнат на женской половине.
Закончив разговор с князем Солунским, я набрал номер мачехи. Ирина вскоре явилась и при мне позвонила Аркадию Ерофеевичу. Они решили пересечься в одном из ресторанов акрополя послезавтра вечером.
— Если ты меня подставишь и сорвёшь помолвку, акций не получишь, — предупредил я мачеху.
Ирина грозно зыркнула на меня:
— Не смей меня шантажировать. Будешь говорить со мной таким тоном, я откажусь от попечительства. Я тебе служанка что ли?
Ирина состроила оскорблённый вид, и я понял, что, кажется, перегнул палку. Аристократы, как правило, имели крайне раздутое чувство собственного достоинства, и если невзначай ущемить его, то последствия могли быть непредсказуемыми. Порой у них даже личная выгода отступала на второй план, когда дело касалось вопросов чести.
— Я не шантажирую тебя, — произнёс я примирительным тоном. — Я вижу, как ты заботишься о роде, и ценю это. Просто хочу быть уверенным, что мои интересы будут соблюдены.
— Не волнуйся, я постараюсь выбить у Аркадия согласие, — мачеха поднялась с дивана. — Но мы слишком неожиданно сунулись к Солунским с нашим предложением. Обычно о таких вещах дают понять за год или два. Поэтому будь готов к любому исходу. Я не волшебница.
— Уверен, ты умеешь убеждать людей, — улыбнулся я.
Следующий день — восьмое число месяца гамелеон — стал знаменательной датой. Новый архонт филы Красного быка наконец встретился с басилевсом за столом переговоров. Об этом твердили все новостные каналы. Весь Византий, казалось, замер в ожидании итогов встречи. А вечером сообщили, что архонт официально объявил капитуляцию и, как и полагается, присягнул на верность Византийской Политии. Межклановая война, продлившись один месяц и двадцать шесть дней, закончилась.
Предыдущее восстание Птолемеев продолжалось в разы дольше, и то, что на этот раз удалось их усмирить менее чем за два месяца, можно было считать огромным везением, хотя в реальности победа являлась результатом работы неких невидимых сил, к которой я тоже оказался причастен.
Однако даже двух месяцев активных боевых действий хватило, чтобы нанести городу огромный ущерб. Были разрушены десятки кварталов, погибли сотни мирных жителей. Потери в дружинах Мномахов и Птолемеев тоже насчитывалось по несколько сотен убитыми. Птолемеи понесли значительно большие потери, чем мы, и связано это было не только с окружением части их войск при отступлении, но и с тем, что на их стороне воевало больше народу, в том числе относительно слабые наёмники. У Мономахов в абсолютных величинах людей погибло меньше, но при этом дружина их оказалась почти полностью выбита.
Наш род убитыми потерял почти тридцать человек, ещё около сотни до сих пор находились в госпитале и клиниках на лечении, но для нас даже это было много.
Эта распря стала тяжелейшим испытанием для всех. Её уже объявили самым большим социальным потрясением за последние полтора века. Сравнивали даже с последней Сиамской войной, на которой за несколько лет погибло столько же князей и этайров, как здесь за неполные два месяца.
Весь следующий день я сидел в кабинете, разбирался в бумагах деда и отца и краем глаза посматривал в небольшой телевизор, что стоял на полке шкафа. Когда начиналась какая-нибудь новостная или аналитическая программа и речь заходила о последних событиях, я отвлекался от дел и внимательно слушал, а потом опять окунался в кипу документов, фотографий и прочей макулатуры, которой были забиты стол и ящики шкафа.
Сегодня, после того, как Птолемеи объявили официальную капитуляцию, в СМИ только и делали, что обсуждали причины восстания и его последствия. А пока в прессе занимались болтовнёй, где-то продолжались переговоры между делегациями баслевса и двух архонтов (нашего и птолемеевского). Князья договаривались об условиях сдачи.
Был уже вечер, когда Ирина появилась на пороге кабинета. Сегодня у неё состоялся деловой ужин с родителями Зои, и я с нетерпением ждал результатов.
Мачеха прошла в комнату и уселась на диван у стены.
— Ну вот и встретилась я с Аркадием Ерофеевичем и его супругой, — заговорила она, не дожидаясь моего вопроса. — Разговор оказался… продуктивным.
— То есть они согласились?
— Вначале князь что-то мямлил, дескать, наше предложение очень неожиданное и у него другие планы. Пришлось напомнить, какую честь оказывает ему наш род и что отказаться от такого было бы с его стороны огромной глупостью.
— Так и сказала? — усмехнулся я.
— Конечно же, нет. Но эта семейка прекрасно всё поняла. В общем, на следующей седмице в среду они придут к нам на ужин вместе с дочерью.
— Отлично. Я знал, что у тебя всё получится.
— Это оказалось легче, чем я предполагала. Теперь вопрос в том, получится ли у тебя со своей подругой не наломать дров и не опозорить наши рода.
Я усмехнулся, вспомнив историю отношения Ирины с покойным отцом Константина. Сама она происходила из главной ветви какого-то мелкого рода, и именно благодаря её стараниям наш род рассорился с родом первой жены Дмитрия. Теперь тот род больше не желал заключать с нами союзы, а Ирина, как ни в чём не бывало наставляла меня, чтобы я дров не наломал.