Избранные Истории
Шрифт:
– Я могу платить $35 за кило, - наконец сказал Халл.
Это предложение будет воспринято либо как любезность, либо как серьезное оскорбление. Халл нервно постукивал ногой под столом.
– Хммм, - заметил Каспарца.
– Дайте подумать. Я думаю лучше, когда ем.
Ты должен хорошо подумать, кусок дерьма.
Солнечный свет пробивался пятнами на огромный стол через плюшевые деревья. Халл мог чувствовать свежие запахи джунглей. Он снова посмотрел на Дженис. Да, это был крошечный мешочек на конце ее ожерелья. Она кротко улыбнулась, но в глаза не посмотрела.
– Ты напоминаешь мне дом, - сказала она.
– Где он?
Она ничего не ответила. Ее глаза, казалось, умоляли его, но лицо оставалось спокойным. Халл подумал, что может угадать ее историю; многие из боссов картелей платили большие деньги за белых девушек. Это говорили ее глаза? Ее глаза, - подумал Халл. Они выглядели грустными, загнанными.
Каспарца запихнул больше жареного мяса в рот, а затем выпил третий стакан "ярчи", местного напитка, который пахнул канализационной водой, но был неплохим на вкус. Халл, вытянув шею, огляделся; негр в "дашики" все еще стоял возле деревьев. Он не мог быть телохранителем; он был как полено. Кроме того, у Каспарцы было больше пушек, чем в Белом доме. Черный парень не двигался уже час.
– Кто Ваша "тень"?
– в конце концов спросил Халл.
– Рака, - хрюкнул Каспарца, напихивая щеки.
– Духовный наставник господина Каспарцы, - добавила Дженис.
Духовный наставник, в рот мне ноги, - подумал Халл. Он не верил в душу. Он верил в тело и в то, чего телу недоставало. Он верил в простые объективности спроса и предложения. Душа может пойти нахуй мелкими шагами. Душа была плохим подспорьем для бизнеса.
– Рака из Африки, из провинции Шэйнайки, - Каспарца вытер толстые пальцы о скатерть.
– Он помогает мне. Он мой "путеводный свет".
Определенно, тебе нужен "путеводный свет", Дамбо. Ты такой толстый, что закрываешь солнце.
Халл прищурился. Черное, безразличное лицо немигающе уставилось на него. Он смотрел на Халла или сквозь него? Плетеные "дреды" болтались, как бечевки. Халл все еще не мог опознать вещь, которая висела на поясе Раки.
Каспарца хмыкнул, покачивая щеками:
– Вам интересно, как я это делаю, да? Вы задаетесь вопросом, как это может быть, что я не теряю "продукт", в то время, как все остальные теряют, в придачу со своими задницами.
Конечно, жирная голова. Мне интересно.
– Это Ваши делишки, господин Каспарца. Я просто бизнесмен, пытающийся удержаться на плаву.
Оскал Каспарцы растянулся шрамом на его огромном лице:
– Истина есть сила, а душа есть истина. Подумай об этом, Aмиго. Хорошенько подумай.
Халл разбирался в дерьме, когда оно начинало попахивать. Они играли с ним? Черный парень, наблюдающий за его спиной, и ухмыляющееся, жирное лицо Каспарцы перед ним, превратили нервы Халла в натянутую струну. Но как только он убедился, что все это было ошибкой, Каспарца встал и его тень поглотила стол. Он протянул свою жирную руку.
– Мы договорились, мистер Халл. Десять кило в месяц, по $35 за кило.
Халл подпрыгнул. Он пожал руку толстяка, подавляя резкий порыв облегчения.
– Не знаю, как Вас отблагодарить, господин Каспарца. Для меня честь иметь с Вами дело.
– Просто помни, что я сказал, - просияла толстая ухмылка, - о душе.
Халл не знал, что ответить.
Каспарца рассмеялся. Его глаза выглядели как шарики, утопленные в жире.
– Мы составим соглашение утром. А пока, чувствуйте себя как дома.
– Благодарю Вас.
– Дженис покажет тебе все тут.
Толстяк неуклюже удалился. Оказывается, он сидел на упаковочном ящике - Халл заметил это только сейчас - так как ни один стул на земле не смог бы вместить его тушу. Рулоны жира свисали с его сторон и извивались, как желе.
– Готов к туру за 25 центов?
– спросила Дженис.
– Конечно, - сказал Халл.
Он был в восторге. Он сделал это, он заключил свою сделку. Но какой-то импульс отвлек его взгляд. Халл повернул голову с дрожащей медлительностью.
Рака, черная тень, исчез.
* * *
– Ты либо очень тупой, либо очень отчаянный, - сказала Дженис.
Она провела его мимо бассейна. Несколько девушек-блондинок резвились в воде, полностью обнаженные, а еще несколько, уже "под кайфом", легли на шезлонги. Никто не был старше 16-ти.
– Всего понемногу, - ответил ей Халл.
– Но, что заставляет тебя так думать?
Дженис закурила сигарету.
– У тебя железные яйца, чтобы припереться сюда. Одному. Независимому, с небольшим заказом.
Услышать, как эта чопорная и правильная женщина говорит яйца, было странно эротично.
– У меня есть бизнес, который нужно запустить, - заметил Халл.
– Сделка напрямую была моим последним средством. Ты не поверишь, как в Штатах сейчас "закрутили гайки". Я ненавижу думать, сколько раз я мотался всю ночь с чемоданом, полным сотенных, и никто не продал мне ни грамма. Но ваш босс гарантирует доставку. Я должен был попробовать.
Обдолбанные девушки повернулись на шезлонгах, продолжая ухмыляться в своем сладком ступоре. Еще две вылезли из бассейна, дожидаясь своей очереди; одна была такой молоденькой, что у нее едва были лобковые волосы. Халл не чувствовал даже абстрактной ответственности. Чья-то потеря всегда была чьей-то выгодой. Почему он не должен участвовать в этом? Он был просто поставщиком для нужд. Спрос и предложение, детки. Это не моя вина, что мир - кусок дерьма. Если я не продам его, это сделает кто-то другой.
Одна из блондинок улыбнулась ему, широко раздвинув свои белые ножки на шезлонге. Минет может быть, но, ни под каким предлогом, Халл не хотел бы трахнуть какую-либо девочку из бассейна. Слишком молоды; дети не в его стиле. Видишь?– подумал он, забавно свидетельствуя Богу.
– У меня есть мораль. Торговец наркотиками, Халл не был новичком в сексе; больше всего ему нравилось пару раз в день загонять пару орехов в красивую, горячую коробочку. Но он любил присунуть бывалой женщине. Женщине с опытом. Женщине, которая знала себя и была уверена в себе. Такой как...