Избранные киносценарии 1949—1950 гг.
Шрифт:
Г о р ь к и й (снизу). Будут и факты, Иван Петрович. Будут.
Подняв голову, с усмешкой смотрит на Павлова и говорит:
— А вот Ленин вас своим союзником считает. Большевиком в науке. Вот что.
П а в л о в (озадаченно). Ленин?..
И как бы в ответ Павлову разворачивается Ленинский декрет:
Принимая во внимание совершенно исключительные
1. Образовать на основании представления Петроградского совета (Петросовета) специальную комиссию с широкими полномочиями в следующем составе: тов. М. Горького, заведующего высшими учебными заведениями Петрограда тов. Кристи и члена коллегии отдела управления Петросовета тов. Каплуна, которой поручить в кратчайший срок создать наиболее благоприятные условия обеспечения научной работы академика Павлова и его сотрудников.
2. Поручить Государственному издательству в лучшей типографии Республики отпечатать роскошным изданием заготовленный академиком Павловым научный труд, сводящий результаты его научных работ за последние 20 лет, причем оставить за академиком И. П. Павловым право собственности на это сочинение как в России, так и за границей.
3. Поручить комиссии по рабочему снабжению предоставить академику Павлову и его жене специальный паек, равный по калорийности двум академическим пайкам.
4. Поручить Петросовету обеспечить профессора Павлова и его жену пожизненнным пользованием занимаемой ими квартирой и обставить ее и лабораторию академика Павлова максимальными удобствами.
21 января 1921 года.
И вслед за Ленинским декретом открывается том Павловских трудов:
Этот том лежит на кафедре университетской аудитории. Новая, советская студенческая аудитория жадно слушает слова Забелина. Он читает лекцию.
З а б е л и н. Эта книга Ивана Петровича Павлова издана советской властью в голод и разруху. Здесь десятки лет работы и тысячи, тысячи фактов. Здесь основы материалистического понимания деятельности головного мозга…
Студенты внимательно слушают.
Забелин продолжает:
— …Павлов неопровержимо доказал, что деятельность мозга животных есть постоянные ответы на раздражение внешней среды. Цепь рефлексов. Иван Петрович устремляется дальше. Осуществляется его заветная мечта: объяснить человеку человека. И, объяснив, вмешаться в его природу. Вам, советскому студенчеству, должно быть особенно близко боевое павловское учение!
Глухой артиллерийский выстрел слышится за окнами. Тревожное переглядывание среди студентов. Кто-то подбегает к окну. В аудиторию входит человек в военной гимнастерке.
— Прошу извинить, Лев Захарович, я вынужден прервать лекцию. Товарищи, уровень воды повышается. Вы считаетесь мобилизованными чрезвычайной тройкой по борьбе с наводнением.
Аудитория пустеет.
З а б е л и н. А где же Иван Петрович? Надо его предупредить.
Ухабистая проселочная дорога. По ней медленно двигается тарантас. На козлах важно восседает Никодим. Сзади — Павлов и-Семенов.
П а в л о в. Не понимаю, зачем вы меня сюда везете? И что
С е м е н о в (улыбнувшись). Колтуши — это село, и там бывшее барское имение. Большой участок, маленький дом и одна лошади.
П а в л о в (фыркнув). Что же, мы там капусту сажать будем, что ли?
Н и к о д и м. Вы ведь всегда так. С жару, с пылу, а потом, глядишь, и толк будет.
П а в л о в. Ты ведь всегда прав. (Тарантас встряхнуло так, что все чуть не вылетели.) Ты ведь сюда на машине собирался.
Н и к о д и м. Молчу. Когда ваша правда, — молчу.
Семенов, улыбаясь, слушает эту привычную для него пикировку стариков, но вот и до него доходит очередь.
П а в л о в. Дурацкая затея. Не понимаю, зачем вы меня уговаривали? И кто эти Колтуши просил?
С е м е н о в (после паузы). Вы.
П а в л о в (удивленно). Да вы что, дружочек, рехнулись?! Когда это я просил?
С е м е н о в. Просил я, от вашего имени.
П а в л о в. Вот как? Да как же вы могли? Бог знает что! Слишком много на себя берете, милостивый государь! Нет, ты подумай, Никодим…
Но у Никодима Павлов не встречает сочувствия, тот хранит философское молчание.
П а в л о в. Никаких Колтуш! Видеть их не желаю! Никодим, поворачивай обратно!
Н и к о д и м. Тпрру!
Останавливает лошадь и вопросительно смотрит на Семенова.
Павлов замечает их переглядывание:
— Ах, вот как? Вы, значит, заодно?
Соскочив с тарантаса, он идет назад, видимо, намереваясь пешком вернуться в город. Семенов, улыбаясь, догоняет его.
С е м е н о в. Иван Петрович, ну, вы только посмотрите. Ведь вы сами говорили — надо наблюдать поведение животных вне эксперимента, без станка.
П а в л о в. Ну и что же?
С е м е н о в. Ведь мы не можем наблюдать свободное поведение животных в городских условиях. И Колтуши…
Они попрежнему удаляются от тарантаса.
Никодим поглядывает им вслед. Он и не думает ехать обратно.. Он совершенно уверен, что Семенов приведет Павлова.
Н и к о д и м (на лошадей). Но-но, не балуй!
Вокруг поля. Ясное небо. Бросив вожжи, Никодим мурлычет что-то надтреснутым тенором. И, увидев приближающихся Павлова и Семенова, принимает непроницаемо официальный вид.
С е м е н о в. Да мы там столицу физиологии выстроим, Иван Петрович! Ей-богу! Вот у меня даже примерная планировка.
Павлов, садясь в тарантас, берет из рук Семенова лист с чертежами.
П а в л о в. Это что?
С е м е н о в. Это собачники.
П а в л о в. А это?
С е м е н о в. Летние вольеры для обезьян.
П а в л о в. Каких обезьян?
С е м е н о в. Нам нужно приблизить опыт к человеку. И обезьяна — самое близкое звено. Да ведь вы же сами говорили…
П а в л о в (пожимает плечами). А это?
С е м е н о в. Институт экспериментальной генетики высшей нервной деятельности.
П а в л о в. Институт открывать на пустом месте! Да ведь на это миллионы надо… Нет, вы, батенька, рехнулись!
С е м е н о в. Мы, коммунисты, никогда не мечтаем впустую. Уверяю вас.
Никодим останавливает лошадей у покосившегося столба с дощечкой. Дощечка висит на боку, и Никодим, склонивши голову набок, читает:
Павлов и Семенов идут широкой деревенской улицей. Ветлы у колодца. Мальчишки играют в футбол самодельным мячом. Вот мяч подкатился к ногам Павлова, и он ударяет по нему ногой. Восторг и недоумение на лицах мальчишек.