Избранные произведения

Ломоносов Михаил Васильевич

Тамира

Что я с младенчества родительскую волю Привыкла исполнять, довольно знаешь сам; Своею почитать не отрицаюсь долю, Которую мне дать угодно небесам. Однако рассуди мои младые лета И в возраст мне прийти в дому твоем позволь. Я буду почитать, что я живу вне света. Как если без тебя я буду жить средь поль! И как подумать мне, что я мила Мамаю? И как могу сказать, чтобы он мне был мил, Когда лица его и нравов я не знаю? И как его мой взор заочно бы пленил?

Мумет

Оставь о сем ты мне, Тамира, попеченье И верь, что будет толь меж вас крепка любовь, Что лишь твое со мной минует разлученье, То будет к одному кипеть Мамаю кровь. Ты долженствуешь

мой в востоке род восставить И дружбу чрез родство с Мамаем утвердить, Умножить нашу мочь и с ним себя прославить; Мне польза, честь тебе велит его любить.

Явление пятое

Тамира и Клеона.

Тамира

Война и мир против моей любви воюет! Противилась моим желаниям война; Но нынь, Клеона, мир свирепее враждует; Меня сильняе бурь колеблет тишина! Сугубым бременем за что отягощаюсь? В супружество дают тому, кто мне постыл! Довольно ль, что того, кого люблю, лишаюсь? О небо, не нашли мне казни выше сил! Когда б еще война поныне продолжалась, То мучил бы меня один лишь только страх, Мне лучше, если б я Селиму в плен досталась, Как славно царствовать в Мамаевых странах. Ах, если б было то и я бы верно знала, Что равным пламенем Селим ко мне горит, То, слез поток пролив, отцу бы всё сказала, Что дух мой и язык с тобою говорит. Он, видя искренность, на плач бы преклонился И нашу, может быть, любовь бы утвердил. Или б и мой живот с надеждой прекратился, В спокойстве, что уже Селим меня любил. Но ныне ненависть в одну страну склоняет, В другу отчаянье несчастную влечет. Как на море корабль то буря похищает, То вод стремление против нее несет; Так я, противными страстями вдруг борима, Не чая одолеть, должна против стоять. Отчаявшись иметь в супружестве Селима, Отчаявшись любить Мамая, что начать?

Клеона

Ах, лучше то избрать, что подлинно известно, Как оного желать, чему не можно быгь. Хотя Селимово лице тебе прелестно, Но, праву следуя, старайся позабыть.

Тамира

Довольно и того, что права и законы, Во обуздании любовну страсть крепят; Довольно от стыда любовникам препоны, Когда взаимной жар друг в друге знать хотят. Но развращенной век насильства умножает; Отеческа гроза, богатство, род и честь Коль многих в вечное несчастье погружает, Любви желающих достатки предпочесть. Какая польза в том, что златом испещренный И каменьем драгим в глазах блестит чертог, Когда мой будет дух, от оных отвращенный, К тому всегда вперен, чего иметь не мог. Дабы на мало лет восстановить союзы, Родители дают свою залогом кровь, На детские сердца кладут несносны узы: В какой неволе ты, дражайшая любовь! Я вам завидую, которы отдаленно От гордых сих палат живете в тишине: У вас веселие равно и непременно, И прямо счастливы лишь только вы одне, У вас вольна от уз живет любовь святая; У вас не для отцов, но любят для себя, Союзов никаких ни выгод не считая, Но склонность лишь своих сердец употребя. Коль счастлива была б, коль счастлива Тамира! Когда б с ней был Селим в одном лугу пастух: Не злато, не венцы, не царская порфира, Но верная б любовь соединила двух.

Клеона

Одно тебе еще прибежище осталось. Ты дяде мысль сию, царевна, объяви; Спеши, пойдем, пока совсем не основалось Супружество твоей противное любви.

Действие второе

Явление первое

Селим и Надир

Надир

Мне радостен сей мир; но на тебя взирая, Сугубо чувствую веселие в себе. Таков его был взор и бодрость в нем такая, И именем и всем подобен был тебе, Селим, которого любовь и добродетель К Нарсиму и ко мне коль искренна была, Тому прекрасный брег Геонских вод свидетель.

Селим

Седины вижу те и те черты чела! Теперь мне небеса надежду укрепляют! Возлюбленный Надир, тебя здесь вижу я, Которого понынь места воспоминают, Где праведна еще цветет хвала твоя, Хотя и никому твой царской род незнаем, Которой и друзьям твоим был потаен? Но где твой сын, мой друг?

Надир

На брань пошел с Мамаем. Однако он царем, не мной, на свет рожден. Родившись от одной с Муметом я утробы, Нарсима сыном звал, он звал меня отцом; И не хотя, как ты, открыть своей особы, Высочество таил в названии простом.

Селим

О щедрая судьба! Нарсим! он брат Тамире! Приятель искренней! когда бы здесь он был, То, может быть, при сем возобновленном мире В желании моем мне промысл споспешил.

Надир

Его обратно царь всечасно ожидает.

Селим

Однако и твоя поможет мне приязнь. Позволь мне объявить, чего мой дух желает; Узнаешь нынешних от прежних мыслей разнь. Тебе все склонности и жизнь моя известна, Как был я в Индии с Нарсимом и с тобой; Бывала ль красота очам моим прелестна? Бывал ли нарушен любовью мой покой? Всегда исполнен тем, что мудрые брамины [66] С младенчества в моей оставили крови, Напасти презирать, без страху ждать кончины, Иметь недвижим дух и бегать от любви; Я больше как рабов имел себя во власти, Мой нрав был завсегда уму порабощен, Преодоленны я имел под игом страсти И мраку их не знал, наукой просвещен. Других волнения смотрел всегда со брегу. Но нынь под общей я подвержен стал закон И мыслей быстрого сдержать несилен бегу, Я им последую и отдаюсь в полон. Не ради слабых сил оставил я осаду, Любовь исторгнула из рук военных меч; Тамира, не полки, была защита граду, Она мне шлем с главы, броню сложила с плеч.

66

Индейские философы.

Надир

Что слышу я? и как?

Селим

Сквозь самы тверды стены, Меж копей, меж щитов любви свободен путь. Я в перемирны дни на град сей утесненный, Приближившись ко рву, едва успел взглянуть, Прекрасны очи грудь пронзили из бойницы. Смущен и изумлен спросил, как ехал прочь: Мне пленник объявил, что смотрят тут девицы И что Муметова в средине оных дочь. С того часа война в крови моей восстала; Я вам спокойство дав, с собою брань имел: Любовь поставить мнр, честь к бою побуждала. Вчера любовну страсть мой разум одолел. Я в руки принял меч; но сердце вопияло: Селим, на то ли ты дерзаешь устремлен, Чтоб око нежное на кровь граждан взирало, Которое меня в приятной взяло плен, И чтоб в слезах лице Тамирино прекрасно От падающих стен покрыл сгущенный прах. Я сим движениям противился напрасно И удержать не мог оружия в руках. Дражайший мой Надир, познав причину мира И дружбу вспомянув, потщись мне пособить. Царю напомяни, что может лишь Тамира Триумф мой и сих стен мне целость заплатить.

Надир

Твои заслуги мзды толикия достойны, Достойны качества и славный царский род; Ты мысли между тем имей, Селим, спокойны, Когда твой объявлю царю сюда приход.

Явление второе

Тамира, Селим и Клеона.

Тамира

Отраду, может быть, в моей печали крайной Второй мне даст отец… кого я вижу здесь? Клеона, ах! куда?

Клеона

О случай невзначайной!

Селим

О радостной восторг! я цепенею весь! Драгая, не мятись сим взором необычным, Но слуху своего глас слезный удостой И красоте твоей воззрением приличным Трепещущую кровь и сердце успокой. Хотя учтивость мне и скромность возбраняет Продерзостную мысль нечаянно открыть; Но время краткое отнюдь не позволяет, И сердце не дает движения таить.