Избранные произведения
Шрифт:
Низкой штиль принимает речения третьего рода, то есть которых нет в славенском диалекте, смешивая, со средними, а от славенских обще неупотребительных вовсе удаляться, по пристойности материй, каковы суть комедии, увеселительные эпиграммы, песни; в прозе дружеские письма, описания обыкновенных дел. Простонародные низкие слова могут иметь в них место по рассмотрению. Но всего сего подробное показание надлежит до нарочного наставления о чистоте российского штиля.
Сколько в высокой поэзии служат однем речением славенским сокращенные мысли, как причастиями и деепричастиями, в обыкновенном российском языке неупотребительными, то всяк чувствовать может, кто в сочинении стихов испытал свои силы.
Сия польза наша, что мы приобрели от книг церьковных богатство к сильному изображению идей важных и высоких, хотя велика, однако еще находим другие выгоды, каковых лишены многие языки; и сие, во-первых, по месту.
Народ российский, по великому пространству обитающий, невзирая на дальнее расстояние, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в
Подтверждается вышеупомянутое наше преимущество живущими за Дунаем народами славенского поколения, которые греческого исповедания держатся. Ибо хотя разделены от нас иноплеменными языками, однако для употребления славенских книг церьковных говорят языком, россиянам довольно вразумительным, которой весьма много с нашим наречием сходнее, нежели польской, невзирая на безразрывную нашу с Польшею пограничность.
По времени ж рассуждая, видим, что российский язык от владения Владимирова до нынешнего веку, больше семисот лет, не столько отменился, чтобы старого разуметь не можно было: не так, как многие народы, не учась, не разумеют языка, которым предки их за четыреста лет писали, ради великой его перемены, случившейся через то время.
Рассудив таковую пользу от книг церьковных славенских в российском языке, всем любителям отечественного слова беспристрастно объявляю и дружелюбно советую, уверясь собственным своим искусством, дабы с прилежанием читали все церьковные книги, от чего к общей и к собственной пользе воспоследует: 1) По важности освященного места церькви божией и для древности чувствуем в себе к славенскому языку некоторое особливое почитание, чем великолепные сочинитель мысли сугубо возвысит. 2) Будет всяк уметь разбирать высокие слова от подлых4 и употреблять их в приличных местах по достоинству предлагаемой материи, наблюдая равность слога. 3) Таким старательным и осторожным употреблением сродного нам коренного славенского языка купно с российским отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие к нам из чужих языков, заимствующих себе красоту из греческого, и то еще чрез латинской. Оные неприличности ныне небрежением чтения книг церьковных вкрадываются к нам нечувствительно, искажают собственную красоту нашего языка, подвергают его всегдашней перемене и к упадку преклоняют. Сие все показанным способом пресечется; и российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку не подвержен утвердится, коль долго церьковь российская славословием божиим на славенском языке украшаться будет.
Сие краткое напоминание довольно к движению ревности в тех, которые к прославлению отечества природным языком усердствуют, ведая, что с падением оного без искусных в нем писателей немало затмится слава всего народа. Где древней язык ишпанской, галской, британской и другие с делами оных народов? Не упоминаю о тех, которые в прочих частях света у безграмотных жителей во многие веки чрез преселения и войны разрушились. Бывали и там герои, бывали отменные дела в обществах, бывали чудные в натуре явления; но все в глубоком неведении погрузились. Гораций говорит:
Герои были до Атрида5; Но древность скрыла их от нас, Что дел их не оставил вида Бессмертный стихотворцев глас.Счастливы греки и римляне перед всеми древними европейскими народами. Ибо хотя их владения разрушились и языки из общенародного употребления вышли, однако из самых развалин сквозь дым, сквозь звуки в отдаленных веках слышен громкой голос писателей, про-поведающих дела своих героев, которых люблением и покровительством ободрены были превозносить их купно с отечеством. Последовавшие поздные потомки, великою древностию и расстоянием мест отделенные, внимают им с таким же движением сердца, как бы их современные одноземцы. Кто о Гекторе и Ахиллесе читает у Гомера без рвения? Возможно ли без гнева слышать Цицеронов гром на Катилину6? Возможно ли внимать Горациевой лире, не склонясь духом к Меценату, равно как бы он нынешним наукам был покровитель?
Подобное счастие оказалось нашему отечеству от просвещения Петрова и действительно настало и основалось щедротою великия его дщери. Ею ободренные в России словесные науки не дадут никогда прийти в упадок российскому слову. Станут читать самые отдаленные веки великие дела Петрова и Елисаветина веку и, равно как мы, чувствовать сердечные движения. Как не быть ныне Виргилиям и Горациям? Царствует Августа Елисавета; имеем знатных и Меценату подобных7 предстателей, чрез которых ходатайство ее отеческий град снабден новыми приращениями наук и художеств. Великая Москва, ободренная пением нового Парнаса, веселится своим сим украшением и показывает оное всем городам российским как вечной залог усердия к отечеству своего основателя, на которого бодрое попечение и усердное предстательство твердую надежду полагают российские музы о высочайшем покровительстве.
<Сентябрь> 1758
Комментарии
Поэтические произведения Ломоносова неоднократно выходили при его жизни отдельными изданиями (оды, послания, «Письмо о пользе Стекла», трагедии, поэма «Петр Великий» и др.), однако прижизненные собрания его сочинений были изданы только два раза. Впервые в 1751 г. в Петербурге выпущенное Академией наук «Собрание разных сочинений в стихах и в прозе Михаила Ломоносова, книга первая» и в 1757 и 1759 гг. в двух книгах в издании Московского университета «Собрание разных сочинений в стихах и прозе Михаила Ломоносова». Произведения Ломоносова, напечатанные при его жизни позднее или оставшиеся неопубликованными, появлялись в посмертных собраниях его сочинений или публиковались в различных изданиях (Андреева Г. А. Издания собраний сочинений М. В. Ломоносова в XVIII–XX веках//Книга: Исследования и материалы. М., 1960. Сб. 3. С. 203–229; Морозов А. А. О некоторых малоизвестных изданиях Ломоносова // Рукописные и редкие печатные книги в фондах Библиотеки АН СССР. Л., 1976. С. 75–79; Тюличев Д. В. Прижизненные издания литературных произведений и некоторых научных трудов М. В. Ломоносова // Ломоносов. Л., 1983. Сб. 8. С. 49–75). Первое посмертное издание сочинений Ломоносова было осуществлено Академией наук в 1768 г. в двух томах под наблюдением А. П. Протасова; оно изобиловало погрешностями. Первое научное издание было выпущено Вольным российским собранием при Московском университете в трех книгах в 1776–1778 гг. под редакцией архимандрита Дамаскина (Д. Е. Семенова-Руднева) – «Покойного статского советника и профессора Михаилы Васильевича Ломоносова собрание разных сочинений в стихах и прозе». Наиболее полным и лучшим в XVIII в. изданием было вышедшее в 1784–1786 гг. в шести томах «Полное собрание сочинений Михаила Васильевича Ломоносова», подготовленное О. П. Козодавлевым, И. И. Лепехиным, Н. Я. Озерецковским и С. Я. Румовским при участии племянника Ломоносова и ученика Л. Эйлера – М. Е. Головина, нашедшего и предоставившего для издания ряд рукописей; здесь впервые были опубликованы письма к И. И. Шувалову. К этому изданию было приложено составленное М. И. Веревкиным жизнеописание Ломоносова (так называемая «Академическая биография 1784 года»).
В XIX в. после ряда изданий сочинений Ломоносова, не имеющих серьезного научного значения (И. П. Глазунова в трех томах Спб., 1803; П. И. Перевлесского, М., 1846; А. Ф. Смирдина, Спб., 1847 и др.). Академия наук предприняла новое Полное собрание сочинений Ломоносова в восьми томах. Издание, начатое в 1891 г. М. И. Сухомлиновым, было завершено только в 1948 г. Л. Б. Модзалевским. Обширные комментарии к этому изданию были значительным вкладом в изучение биографии и творчества Ломоносова. В основу его был положен принцип публикации текстов по первому прижизненному изданию; позднейшие авторские редакции сообщались в виде вариантов. В 1949 г. по инициативе президента Академии наук СССР С. И. Вавилова и под его главной редакцией было начато новое издание сочинений Ломоносова в десяти томах, законченное в 1957 г. В 1984 г. вышел дополнительный XI том со справочным материалом ко всем томам (в дальнейшем – сокращенно ПСС); в нем помещены и некоторые стихотворения, приписываемые Ломоносову. В 7 том этого издания (1952) вошли «Труды по филологии», включая «Риторику», а в 8 том (1959) – «Поэзия. Ораторская проза. Надписи». Весь материал расположен в хронологическом порядке. При скрупулезной, отчасти механической, точности, воспроизводящей даже явные ошибки и опечатки оригинала: например, написание Умой росой Кастильской очи вместо Кастальской (в «Оде на взятие Хотина 1739 г.»), собственного имени Кадм со строчной буквы («Хочю о кадме петь…», 1739), – в этом издании допущено произвольное обращение с текстом: например, в «Оде в торжественный праздник высокого рождения Иоанна Третиего 1741 г.» напечатано Монарх-Младенец, райской цвет, (ПСС. Т. 8. С. 35), и такое написание нарушает эстетический смысл произведения (в первоисточнике Монарх, Младенец райской цвет). См.: Морозов А. А. О воспроизведении текстов русских поэтов XVIII века // «Рус. лит.», 1966, № 2. С. 175–193. Упомянем издание: Ломоносов М. В. Сочинения. М., 1957, под редакцией А. А. Морозова (переиздано в 1961 г.). В этом издании помещен более достоверный текст «Риторики с сочинителевыми исправлениями» по изданию 1759 г.
В «Библиотеке поэта» «Избранные произведения» Ломоносова выходили пять раз. В «Большой серии» – в 1935 г. (подг. П. Н. Бер ков, Г. А. Гуковский и А. И. Малеин под общей редакцией А. С. Орлова) и в 1965 г. (подг. А. А. Морозов). В «Малой серии» – в 1935 г. (подг. П. Н. Берков и Г. А. Гуковский), в 1948 г. (подг. П. Н. Берков) и в 1954 г. (подг. А. А. Морозов).
Настоящее издание представляет собой собрание избранных поэтических произведений Ломоносова. В «Приложениях» даны важнейшие теоретические работы: «Письмо о правилах российского стихотворства» и «Предисловие о пользе книг церьковных в российском языке». Не вошли в сборник лишь произведения незавершенные и малоинтересные в художественном и идейном отношении; все они перечислены (в хронологическом порядке) в конце книги. В основу сборника положено последнее прижизненное «Собрание разных сочинений в стихах и прозе… Михайла Ломоносова» (кн. 1, М., 1757 и кн. 2, М., 1759). Произведения, не вошедшие в это издание, печатаются в последней прижизненной редакции. Произведения, не напечатанные при жизни Ломоносова, печатаются по позднейшим наиболее авторитетным публикациям.