Избранные произведения

Ломоносов Михаил Васильевич

Лукреций

О природе вещей^*

Железо, злато, медь, свинцова крепка сила И тягость серебра тогда себя открыла, Как сильной огнь в горах сжигал великой лес; Или на те места ударил гром с небес; Или против врагов народ готовясь к бою, Чтоб их огнем прогнать, в лесах дал волю зною; Или чтоб тучность дать чрез пепел древ полям И чистой луг открыть для пажити скотам; Или причина в том была еще иная, Владела лесом там

пожара власть, пылая. С великим шумом огнь коренья древ палил; Тогда в глубокой дол лились ручьи из жил, Железо и свинец и серебро топилось, И с медью золото в пристойны рвы катилось.

Кальпурний

Буколики^*

Ах, жалко! без тебя лилеи почернели, И ясные струи, и вина мне противны: Но если придешь ты, лилеи побелеют, И ясные струи, и вина будут сладки.

(III, 51–54)

Сенека

Медея^*

Умножь теперь свой гнев и будь бодра как прежде, И стары злы дела почти за добродетель. Медея ныне я, и дерзость в зле растет, Весьма полезно мне, что мной убит мой брат, Что мной растерзан был и на пути разметан; Полезно, что отец лишен руна златого. Не знаю, что теперь злый дух мой умышляет И сам себе едва представить ясно смеет. К неслыханному злу рука моя готова. Примите, дети, казнь за отческу неверность. Трепещет грудь моя, и члены цепенеют! Отходит лютость прочь: я стала снова мать. Ах! как мне кровь пролить драгих своих детей? Однако не мои, пускай уже погибнут. Ах, нет, они мои! ни в чем они не винны! Но равно как они, и брат невинен был. Что зыблешься, мой дух? и слезы что текут? Любовь влечет в страну, а гнев влечет в другую. Ко мне, дражайший плод, в объятия бегите: Единых видит вас сей скорбный дом отраду. Но ненависть кипит, болезнь воспламенилась. И прежней гнев бодрит мои к убийству руки. Я следую тебе, куда ни поведешь.

(910–961)

Геркулес Этейский^*

Зевес, богов отец, в твоей деснице гром Страшит восток и юг и дальный солнцев дом, Я мир тебе принес, ты царствуй безопасно: Что было на земли и в тартаре ужасно, То всё я сокрушил геройской сей рукой И свету показал, что я рожден тобой. Уж некуда бросать тебе гремящи стрелы: Я спас от лютых бед вселенныя пределы.

Троянки^*

1

Гекуба

Рыдайте жалостно, руками бейте в груди, Парисовым судом несчастливые люди.

Хор

Привыкли мы к слезам, мы плачем десять лет Когда Приамов сын, начало наших бед, Из древ сея горы суда себе построил И греков грабежем и нас обеспокоил. Десятью видели мы снег поверх бугров, Что лесу лишены, побитым для гробов Что лесу лишены, побитым для костров. Десятью в робости хлеб сеял сельский житель. По вся дни им и нам был страшен победитель. Теперь нам новой плач, несчастным, настает. Рыдайте, идучи царице вашей вслед.

Гекуба

Сообщницы моей напасти и печали, Что горесть мне нести в несчастьи помогали, Насыпьте, бедные, коль горестны часы! Троянской с кровью прах в растрепанны власы. Спустивши платье с плеч, все руки обнажайте И до утробы плоть ударам подвергайте, Какой остался нам, уже плененным, стыд: Не к браку нам беречь покрытой тела вид. Терзайте грудь, лице в отчаяньи терзайте. Приятен мне сей вид; царице подражайте. Все плачи прежние старайтесь превышать; Рыдайте, как есть долг о Гекторе рыдать.

Хор

Растрепаны власы, и узлы все разбиты. Горячим пепелом главы у всех покрыты.

Гекуба

Возьмите в горсти прах. Вам только можно взять, Что вам оставила десятилетня рать. Ударьте ныне все в нагие сильно плечи. Печаль, произнеси прегорестные речи. Ретейски берега, распространяйте вой. Ты, эхо скучное, в пещерах под горой Не только повторяй слова речей последни, Но целой бедных вопль стенания передни. О море, небеса, вам должно здесь внимать! Мы ныне начали о Гекторе рыдать.

Хор

Тебя, тебя в слезах, о Гектор, поминаем И плечи, язвами покрытые, терзаем. Тебя родившая багровы груди рвет, Из поврежденных вновь ран прежних кровь течет. О столп отечества, о рока воспятитель! Плечами был ты нам своими Покровитель.

(63-131)

2

Раздранный Гектор здесь страшил коней ахейских.

(423–424)

3

Расторгни смертны узы, Гектор, Раздвинь земное недро, Карай Уликса; Одна твоя к тому довольна тень Оружием гремит И на ахейский флот бросает хищный пламень!

(690–693)

Марциал

Эпиграммы^*

1

Дивишься, что не дам тебе стихов моих? Боюсь, чтобы ты мне не подарил своих.

(V, 73)

2

Когда себя хранил от яду Митридат, По вся дни принимал в своей он пище яд; Ты, Цинна, у себя всегда не доедаешь И тем предостеречь себя от гладу чаешь.

(V, 76)

3

В тополовой тени гуляя муравей В прилипчивой смоле увяз ногой своей. Хотя он у людей был в жизнь свою презрен, По смерти в ентаре у них же стал почтен.

(VI, 15)

4