Избранные вещи
Шрифт:
Из чёрных лебедей нежданных,
Мозг кашеедов враз растает,
Растёкшись месивом овсяным.
P.S. Жри авокадо и ешь курагу,
Мясо и сало оставишь врагу!
2.
Покойся с миром, брат-неандерталец,
Увы, твой век был буен, но недолог.
Тебя найдут, и долу вздымет палец
Какой-то бородатый антрополог.
Воскликнет: «Ах, чудесная
Какая челюсть, ах, какие дуги!»
Да, брат-неандерталец, это данность –
Всего себя отдать для благ науки.
* * *
Джером – тот, кто Клапка Джером
С Уильямом нашим Шекспиром
Затеяли диспут о том,
Что более ценится миром.
Хваля век шестнадцатый, Билл
К семнадцатому был хладен.
Он в первом родился, почил –
Увы, во втором, будь неладен.
Джером девятнадцатый век
Нахваливал, только сухо
Отметил: тогда человек
Жил лучше, но беден был духом.
Узнав про двадцатый и наш
Двадцать первый, два автора сразу
Решили, что местный типаж
В духовность не верит ни разу.
Был твёрдым джеромовский взгляд,
Сурова Шекспира прищурость.
Вот взять и отправить бы в сад
Всю надтолерантную дурость.
Мрачные осенние размышления перед сном об ином
Иные мы, иные люди,
Иные страны, города…
А вот планет иных не будет –
Для нас не будет – никогда.
Не вся доступна «инота»:
Не будет новых измерений,
Иных вселенных и миров…
Хотя, возможно, некий гений
Чрез пару-троечку веков
Сорвёт с вселенских тайн покров…
Но мы уже к тому моменту,
Забыв о притяженье звёзд,
Как Танатосовы клиенты,
Былой эпохи рудименты,
Отчалим строем на погост.
А там иные наши взгляды,
Идеи, замыслы, мечты
Куском блестящим рафинада
Истают быстро, как и надо
Под едким действием воды.
И всей кладбищенской среды.
О, чёрт возьми, какие думы
Порой неумный мозг гнетут,
Как шквал пустынного самума,
Успокоенья не дают.
Уснуть теперь – напрасный труд.
P.S. Откуда выйдем мы, куда мы, блин, придём?
Домчимся, долетим или доедем?
Прямой дорогою иль обходным путём
Чрез червоточину в пространственном клозете?
Байрон. ПАМЯТЬ
Свершилось! Видел то во сне:
Надежды луч не светит мне;
Чреду немногих славных дней
Порыв несчастий охладил
И тёмным облаком накрыл.
Любовь, Надежда, Радость, – эй! –
Прощайтесь с Памятью моей.
1806
* * *
Жизнь важней, чем подвалы червонцев.
Позабыв о заботах и грузах,
Мы «идём правее – на солнце,
Вдоль рядов кукурузы».
* * *
Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!
Вместо шапки на ходу
Он надел сковороду.
Самуил Маршак
Вместо шапки на ходу
Надевать сковороду
Нелегко и неудобно,
Глупо, неправдоподобно.
Как её там закреплять?
Будет с головы съезжать.
Будет ручка сковородки
Колотить по подбородку,
А потом, уйдя в полёт,
С головы его падёт
И, скользнувши по дуге,
Больно стукнет по ноге.
Если ж глянуть по-другому,
То приветствовать знакомых
Сковородкою сподручней:
У неё в наличье ручка –
Ею проще «шляпу» снять
И с почтеньем приподнять,
Говоря друзьям «Бонжур!»
Вот такой родился сюр
В честь вошедшего в века
Самуила Маршака.
* * *
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
М. Ю. Лермонтов
Нынче трудно выйти на дорогу
Одному, да так, чтоб сквозь туман
Путь кремнистый, устремлённый к Богу,
Был бы как пустынный автобан.
Все кремнистые, асфальтовые трассы,
Зимники, грунтовки, большаки
Транспортом загружены всечасно:
Шумы, выхлопы, жужжание, гудки.
Блеском фар засвеченное небо –
Как звезда с звездою говорит,