Шрифт:
Перевод: Катерина З (1-27гл), Виктория Горкушенко (28-эпилог)
Редактура: Катерина З (1-27гл), Ленчик Lisi4ka Кулажко (28-эпилог)
Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко
Вычитка: Таисия Самсевич
Оформление: Ленчик Lisi4ka
Перевод группы: vk.com/stagedive
Черные туфли с ремешком сидели на мне как влитые, но они были слишком дорогими, чтобы даже сравнивать их с тем, что я раньше называла обувью. Несмотря на то как осторожно я ступала, стук каблуков раздавался на весь коридор. Я покачнулась, мне было непривычно ходить на каблуках, а еще более непривычно было видеть под собой панели, изготовленные из двухсотлетнего дуба. И в добавок ко всему гобелены, украшающие стены, которые были сшиты до моего рождения, до рождения моей матери, и вероятней всего до рождения ее матери тоже, придавали зданию ощущение элегантности и повидавшему виды строению.
Запах мяты, сигар и какого-то дорогого средства после бритья, кажется, въелись в стены, потому что не важно по какой части школы я шла, этот запах преследовал меня везде.
И взгляды. Ох, как же они пялились на меня.
Будто того, что ты и так новенькая, которая первый день как пришла в эту школу, было недостаточно. Моя удача опрокинула меня здесь. Находясь среди самых богатых, самых серьезных и самых титулованных людей, вероятней всего я бы никогда не смогла даже дышать с ними одним воздухом. А это еще были просто их дети-подростки.
Я надела форму. Юбка в зелено-белую клетку внезапно показалась мне слишком короткой, хоть я и знала, что была она ниже колен. Судя по девушкам, стоявшим у своих шкафчиков, которые осматривали меня с головы до пят, я была самой скромной из них.
— Это та самая американка? — справа от себя я услышала шепот и попыталась не обращать на это внимания, попыталась не вздрогнуть.
Потому что самым ужасным оказалось не то, что я новенькая, изгой… А то, что моя жизнь во всей красе была расписана в каждом журнале, продаваемом в Лондоне на протяжении не одного месяца. Эти детишки уже составили мнение обо мне, а в этой школе я нахожусь меньше пяти минут. Они видели мои фотографии в купальнике, когда я отдыхала дома в Пенсильвании у местного бассейна. Они уже прочли все заголовки журналов о том, что моя мама охотница за деньгами и об отвратительных американских способах их получения. Каждое воспоминание из детства, каждое интервью от случайных незнакомцев у нас на родине, даже короткое интересное заявление от нашего так называемого соседа и друга… все это гуляло на публике ради разведения сплетен в лучших традициях этой страны.
Знаю, мама и Беннет говорили мне идти с высоко поднято головой, вести себя так, будто нахожусь хотя бы в одной стратосфере с ними. Но…
Уинстонская частная школа? Это было совершенно другое дело. Она запечатлена в истории, эти стены помнят людей, которые в итоге стали мировыми лидерами, а руководители, оплата в шестьдесят тысяч долларов за год и правила этикета — это то, с чем я никогда не смирюсь.
Моя белая рубашка с воротником и блейзер прилипли к телу, пока я дошла до своего шкафчика. И да, так много взглядов прожигали мне спину, что я уверена, кровь прилила не только к моему лицу, но и ко всему телу.
Вытащив из кожаной сумки папку с инструкцией, которую дал мне ужасно скучный секретарь, когда меня впервые высадили у школы, я начала искать ту часть, где написан код к моему шкафчику.
Только вот эти не были обычными металлическими шкафчиками. Они были сделаны из дерева, на каждом из которых в левом нижнем углу был вырезан герб школы. В замок была встроена цифровая клавиатура как в усовершенствованных банкоматах. И теперь я была напугана даже больше, чем, когда шла по незнакомым коридорам, чтобы добраться сюда.
Когда я ввела пароль, лампочка на замке загорелась красным. Я попыталась снова, но опять безрезультатно. Возможно они дали мне неправильный пароль? Боже мой, я наверно была единственной девушкой в этой школе, у которой образовались проблемы с базовыми вещами в старшей школе. Я прочитала небольшой абзац, в котором шла речь о том, как сбросить пароль и быстро применила это на практике. Вздохнув с облегчением, когда замок загорелся зеленым, я уже готовилась к тому, чтобы открыть дверь и спрятать свое пылающее лицо в темноте шкафчика.
Стоило мне только открыть деревянную дверцу, как оттуда повалили белые и красные шары, а стенки шкафа были обклеены как обоями фотографиями моей мамы и ее нового мужа. Откуда-то изнутри начала играть песня Майли Сайрус «Party in the USA». Играла она достаточно громко, чтобы весь коридор услышал эти задорные мотивы.
Унижение, пылающее и красное, словно воспаленная рана, пронеслось вниз по спине, от чего меня начало бросать то в жар, то в холод. Конечно я никого здесь не знала, поэтому понятия не имела кто это сделал. Но что я знала наверняка так это то, что они добрались до моего шкафчика раньше меня и оставили там сообщение.
В коридоре стояла группка девушек, юбки у них были короткие, макияж безупречным, а правила дресс-кода просто выкинуты в окно. И теперь они взорвались от смеха. Я развернулась с практически раскрытым ртом из-за этого розыгрыша. Одна из девушек дерзко выгнула бровь, посмотрев на меня, а затем они выстроились за ней в шеренгу и пошагали дальше по коридору, пока все остальные ученики показывали на меня пальцем или смеялись.
Осознав, что Майли все еще поет, я захлопнула дверцу, привлекая еще больше внимания к себе.
— Перестань выглядеть, будто паникующая перед убоем овечка и они возможно оставят тебя в покое.
Голос вторгся в мои пристыженные мысли, облизывая с одной стороны мою шею своим глубоким голосом и британским акцентом.
Моя голова развернулась быстрее, чем согласовала бы это с мозгом, мой синапс работает по собственным правилам. Первое, что попалось мне на глаза, это герб Уинстона, вышитый на стандартном школьном блейзере. Затем взгляд поднялся выше, и еще выше, пока я не задрала голову почти до упора.