Изгнание ангелов
Шрифт:
– Ничего не понимаю, – пробормотал Мортон.
Не затрудняя себя ответом, Петер положил руку на плечо товарищу и сказал:
– Теперь моя очередь. На него надо слегка надавить, иначе мы ничего не добьемся.
Штефан кивнул и встал, намереваясь покинуть комнату. Мортону не нравилось все происходящее, а этот второй похититель – и того меньше. Голос у него был жестче, он производил впечатление человека более решительного, а значит, и более опасного.
– Начнем сначала, генерал, – сказал Петер, устраиваясь на стуле.
Мортон отметил
– Вы продолжаете настаивать на том, что для вас дело Дестрелей одно из тысяч и речь идет о банальной продаже ими информации, классифицированной как секретная?
– Если в этом деле были другие мотивы, я о них не знаю. Мы не успели их допросить. Дестрели оказали сопротивление агентам, которые пытались их задержать, и были застрелены на месте. В те времена я не был директором АНБ. Я руководил одним из отделов.
– Это случилось больше двадцати лет назад, генерал. Если это и вправду заурядное дело, у вас превосходная память. Хотя, между нами, сомнительные дела задерживаются в памяти куда дольше… Два десятилетия в таком случае не предел…
Мортон понял, что ему нужно очень внимательно следить за тем, что он говорит.
– Забудем ненадолго о Дестрелях, – сказал Петер. – Поговорим о том, что случилось вечером 4 октября 1990 года. Вы помните этот вечер?
Генерал нервно усмехнулся:
– Если вы выкрали меня, чтобы поинтересоваться, как я проводил время двадцать лет назад, вас ждет разочарование. У меня, конечно, прекрасная память, но не до такой же степени!
Ирония в ответе Мортона не смутила Петера, и он спокойно продолжал:
– Подумайте хорошенько, генерал, это важный момент. Я не верю, что вы смогли забыть тот вечер.
Мортон со вздохом поднял очи к небу.
– Эта игра ни к чему не приведет, – раздраженно бросил он. – Если вы намекаете на определенное событие, скажите прямо. Хватит ходить вокруг да около.
Петер откинулся на спинку стула и посмотрел на Штефана. В полумраке молодые люди обменялись взглядами. Пришло время выложить главный козырь.
– Генерал, поговорим откровенно, – начал Петер. – Вы похитили молодую гражданку Испании, которую зовут Валерия Серенса. Она не преступница и не представляет угрозы для правительства. Мы требуем, чтобы ее немедленно освободили.
– Если все так, как вы говорите, зачем бы мы стали ее задерживать? Если произошла ошибка, наша юридическая служба и дипломатические представители ее страны во всем разберутся, и девушка быстро выйдет на свободу.
– Не играйте со мной, генерал.
– О какой игре вы говорите? Известно ли вам, мой мальчик, что в демократическом государстве даже секретные службы находятся под контролем независимых инстанций. И я сказал вам чистейшую правду. Если эта девушка, о которой я, кстати, слышу впервые, не совершила ничего предосудительного, ей нечего бояться.
– Вы солгали, причем солгали дважды.
– Вы считаете, что тот, кто сам похищает людей, имеет право говорить о морали?
– Вы снова совершаете ошибку, генерал… В Белом доме не ошиблись, назначив вас руководителем Агентства. Вы усердно служите своим боссам.
– Я вам не позволю…
– Мне не нужно ничье позволение. Я знаю, о чем говорю. Вы злоупотребляете доверием тех, кто верит, что служит своей стране.
– Но черт вас подери, кто вы?
– Вспомните 4 октября 1990 года. Вам следовало послушаться Фрэнка Гасснера, он был прав!
Мортон побледнел и застыл. Петер схватил лампу и направил свет себе на лицо.
– Посмотрите на меня, генерал. Вы постарели, а я помолодел. Вы напрасно ищете секрет Дестрелей, а я его нашел. Вы изо всех сил пытаетесь скрыть ложь, а я хочу спасти правду!
Все тело Мортона нервно подергивалось.
– Вы сумасшедший! – заорал он. – Гасснер покончил жизнь самоубийством. Он не смог пережить проигрыша. Не смог смириться, что у него отобрали это дело.
– И снова вы лжете. Он убил себя на ваших глазах. Мы с вами знаем это лучше, чем кто бы то ни было…
Глаза Мортона расширились от ужаса. Петер наклонился к нему и, чеканя каждый слог, произнес:
– «Я был счастлив служить у вас под началом, господин генерал, но в этот раз вы совершаете ошибку. Я повторю еще раз: это самая серьезная ошибка в вашей жизни».
Глава 29
– Держите, – прошептала женщина. На стол перед Валерией легли стопка бумаги и ручка. – Если я правильно помню, – добавила она, – в первый раз взяв в руки то, чем можно писать, я заплакала от радости.
Не решаясь поверить в происходящее. Валерия первым делом взяла ручку. Она не была новой, но через прозрачный корпус просматривался полный чернил стержень. Девушка поднесла ручку к глазам и стала крутить ее в пальцах, как любила это делать на занятиях в университете. Валерии с трудом удавалось сдерживать овладевшее ею волнение.
– Ну же, – подбодрила незнакомка. – Пишите, рисуйте…
Валерия поспешно сняла колпачок, придвинула ближе стопку бумаги и поставила точку на первом листке. Потом с благодарностью посмотрела на женщину, которая сделала ей такой подарок. Улыбаясь, она стала рисовать дерево, очень простое: сначала ствол, потом тянущиеся к небу ветви. Она не стала задерживаться на первом рисунке – рука перепрыгнула на новое место листа. Она нарисовала птицу, затем, на другом конце, дорогу и очертания часовни. Ручка отклонялась в сторону, прыгала, возвращалась… Штрих за штрихом Валерия выражала свои эмоции, придавая вещественную форму миру, который был для нее недостижим с тех пор, как она попала в это обезличенное холодное пространство.