Изгнанник на цепи
Шрифт:
Я отхлебнул кофе и закурил новую сигарету, глядя на продолжающую разглагольствовать. Забавная всё-таки она. Большую часть времени непосредственный ребенок, однако в эту мелкую грудастую тушку запихано удивительно много разума и смертельной энергетической мощи. Как такое чудо могло получиться у Рюдзи Иеками, больше всего похожего на психически неуравновешенную гориллу?
— Ты что-нибудь скажешь? — наконец-то выдохлась девушка.
— Скажу, — кивнул я. Торопиться сейчас было некуда — телеграфная беседа с секретариатом отца… бывшего отца займет у Уокера еще много времени. Опустив чашку на стол, я посмотрел
— Сколько? — вредным голосом рачительной хозяйки полюбопытствовала Рейко.
— Пять миллиардов йен, — превращение рачительной хозяйки в суслика с запором прошло успешно. По крайней мере взгляд стал именно такой. Решив не мелочиться, я добил девушку, — Плюс ежемесячные выплаты. Я тут на задании, знаешь ли.
Не пять, а шесть, включая уже скопленное, но деньги были откровенно небольшие. На них можно было лет тридцать содержать такой особняк, как тот, в котором мы находились, своевременно выплачивая зарплату прислуге и пополняя припасы, но роскошествовать эта сумма не позволяла никак. По сути, мой капитал именно и был предназначен для покрытия нужд в прожиточном минимуме до окончания Якудзёсейшин сёудай, академии, в которой мы с Рейко учились. Конечно, если нанять местную прислугу, надеть кимоно и снять, а то и купить классический японский особняк, то денег может хватить лет на девяносто, но…
— Да Иеками Джун, мой дядя, жаловался, что мы три миллиарда за пятнадцать лет на родовое гнездо потратили… — прошептала Рейко, сверля мой стол остановившимся взглядом. Встрепенувшись, она твёрдо заключила, — Хорошо, деньги есть. А что с остальным?
— А в остальном будем бороться с судьбой, — хмыкнул я, улыбаясь, — Правда, про недовольство императора можешь забыть. Впрочем, если не хочешь забывать, то можешь стукнуть меня своим электричеством и спокойно идти во дворец. Технически это вполне будет выглядеть, как освобождение своими силами.
Про гневно брошенный мной в угол кабинета битком набитый саквояж я решил девушке ничего не рассказывать. Несмотря на общую приязнь, интересы и возможное будущее, абсолютного доверия у меня даже к себе не было, что уж тут говорить про возможную невесту. Тем более, что в отличие от меня, Рейко беспокоилась не только за свою жизнь, но и за честь рода, который она собиралась возродить.
— Расскажи мне, почему император Японии должен будет проглотить обиду от изгнанника и сироты, — потребовала миниатюрная девушка, но тут же внесла своё предложение, — Расскажешь — и я перестану думать, что ты псих и самоубийца.
Тяжелая часть позади, осталось легкое. Я прикрыл глаза, вслушиваясь. Камилла с Эдной определенно что-то уронили, а Анжелика негромко демонстрировала им искусство ругани девушки, выросшей среди наёмников. Процесс переезда идет хорошо.
— Я, к вашему сведению, госпожа Иеками, не только красив, умен и чертовски обаятелен, — улыбка сама наползла на лицо, глядя, как Рейко вновь начинает забавно надуваться, — но к тому же являюсь одним из немногих, кто может управлять СЭД-ом «Паладин». Мой коро… мой бывший король вместе с отцом подложили императору Таканобу Кейджи немалых размеров свинью, выдав мне титул «свободного рыцаря». Одновременно с этим они сами лишили себя всех рычагов воздействия на ситуацию. Моя цена для Японии, как пилота «Паладина» и гражданина — ты, Иеками Рейко. Император понимает, что ничем иным меня заинтересовать
Выслушав, Рейко в очередной раз с шумом выдохнула… и закрыла глаза. Продолжая сидеть, она схватилась ладошками за свои по-мальчишески коротко стриженные волосы, начав их быстро-быстро тереть, иногда задевая уши. Закончив экзекуцию, девушка вновь уставилась на меня своими серыми глазищами.
— Получается, что мы с тобой почти неприкасаемые, пока держимся друг за друга, — выдала Рейко, с расплывающейся в улыбке мордашкой, — Деньги есть, в Якусейшо можем друг друга прикрывать, а в самом худшем из случаев я отправляюсь под опеку императора, а ты из страны. Всё верно?
— В худшем случае меня убьют, — я развел руками, извиняясь за собственное занудство, — Но пока мы максимально независимы от всех внешних влияний. Я успокоил вас, госпожа Иеками?
— Да, господин Эмберхарт-сама! — вернулась в свое обычное состояние Рейко, вскакивая со стула.
— Тогда идём собираться.
Сразу же после этих моих слов в дверь раздался стук и голос, оповещающие, что Чарльз Уокер завершил телеграфные переговоры и ждет нас в зале.
Глава 2
Академия — банзай!
…хотел бы я выкрикнуть, но сил оставалось ровно столько, чтобы периодически подносить «эксельсиор» ко рту и делать затяжку. В данный момент я валялся на скамье в парке своего учебного заведения, ни грамма не смущаясь неподобающим положением. Сил на последнее просто не было.
Выходные, начавшиеся с моего изгнания, длились как первый день каторги у пойманного на горячем вора. О да, в этом мире есть эфир, монстры, магия, пересекаются интересы сопредельных планов и в каждом его уголке таятся монстры и чудовища. Уносящие души местных жителей Бури и мерзкая миазма, изменяющая тела живых. Долгие тысячелетия истории, полной войн, драм, свершений и открытий, крушащихся под валом очередного апокалипсиса или очередной Мировой Войны. Романтика, приключения, небывалое!
Всё это — полная фигня по сравнению с срочной, буквально жгущей тебя везде необходимостью за сутки перевезти немалый объем багажа и грузов из срочно покидаемого поместья, обезвредить минные поля, снять пулеметы, а также найти куда можно сдать на хранение немалые ценности. Снять достойные апартаменты на всю нашу компанию стало тоже нелегкой задачей, так как после прощания с Баркером, работавшим у меня извозчиком, я был кровно заинтересован жить поближе к Гаккошиме. Проблема личного транспорта у аристократов в Японии стояла чрезвычайно остро.
Самому пришлось не только мотаться по всему городу, разыскивая склады и место под резиденцию, но и немало поработать руками. Демонтаж Малого Зала Владык сожрал все мои невеликие силы, поэтому к разборке ангарчика, в котором стоял добытый мной кровью и потом «Григорий» приступать пришлось исключительно на морально-волевых. Но я бы скорее умер от истощения, нежели оставил бы на волю судьбы и отца своего кровью и потом добытого двухтонного автоматона.
Тихо шелестела листва и мимопроходящие студентки, настороженно прижимающие ладошками свои мини-юбки. Девушки, завидев меня на лавочке, обходили по дуге, стараясь, чтобы с моей низкой позиции ничего смущающего не было видно. Знали бы они, насколько мне безразличны их прелести, наверняка затаили бы смертельную обиду. Наивные прелестницы, не ведающие груза жизни…