Изгнанник
Шрифт:
– И вам приятного вечера. И поздравляю вас с долгожданным возвращением домой. Надеюсь после стольких лет отсутствия, вы всё ещё сможете назвать это место своим домом. – Подданный другого короля вновь поклонился, как это принято у них на родине и поспешно удалился из зала.
(Что ж, битву я, конечно, проиграл, но сделал достаточно, чтобы иметь шанс выиграть войну. Если он поверил моим словам, то его попытки подбить меня на мятеж будут всё активнее. И если играть убедительно и не допускать ошибок, то со временем я смогу раскрыть всю сеть его информаторов. Люциан точно работает не в одиночку, у него здесь есть шпионы и сподвижники, в том числе и среди генералов и дворцовой знати. Кто-то из них точно работает на посла Ошиды, за деньги или под шантажом они предоставляют ему секретную информацию. А если ему удастся принести доказательства убийства отца моим братом, то потянув за эту ниточку у меня появиться возможность распутать не малый клубок. И тогда можно будет манипулировать всеми этими предателями для того, чтобы неведомо для всех использовать Люциана против самой Ошиды.)
(Или же для того чтобы снять с Джермейна корону!)
Вспышкой света в голове Альбериона возник другой внутренний голос. Он никогда раньше не давал о себе знать, а теперь возник, будто выпрыгнул со дна колодца подсознания (словно в нём только что родилась вторая личность). Звучал этот голос низко, грубо, он шипел где-то внутри, будто змея отравляющая мысли обидой и завистью. Сам же бывший принц не припоминал, что бы хоть раз говорил таким голосом, но он точно принадлежал ему. Только это была какая-то другая часть него, скрывавшаяся раньше.
(Я лишь играю роль, чтобы разоблачить шпиона пытающегося навредить моей стране. Я не собираюсь предавать брата, ибо это бесчестие!)
(А разве кланяться ему это почётно? Это ТЫ должен быть КОРОЛЁМ, а не он! Тебя к этому готовили с самого детства, тебя учили управлять и повелевать, манипулировать, выстраивать политику, тактически мыслить, разделять и властвовать. А чему учили его? Он никудышный король и ты это прекрасно знаешь, он слабохарактерный, глупый и наивный, недальновидный, прямолинейный, твой братец развалит всю страну. Отец не хотел бы видеть его на троне. ТОЛЬКО ТЫ ДОСТОИН ЭТОГО!)
– О чём ты разговаривал с человеком из Ошиды?
Застывший в раздумьях Альберион не заметил, как к нему подошёл коренастый немолодой человек в военном мундире. Не многим старше него, он уже обзавёлся блестящей лысиной. Рыжие усы на лице, незаметно переходили в бакенбарды, его небольшие уши были плотно прижаты к голове, а широкий нос, слегка темнее остального лица, был задран так высоко, что сразу становилось понятно: на освобождённого преступника он смотрит с ещё большим презрением, чем все остальные собравшиеся.
– Я рассказывал послу, как живётся в самой суровой тюрьме материка. – Презрительно бросил предатель. Смотря на собеседника абсолютно пустыми глазами, словно глядел сквозь него.
– Так долго? – Его недоверие возросло, казалось он, прямо сейчас вытащит свой меч и воткнёт его в живот мятежнику.
– Ну, так я и пробыл там не мало. – Самодовольная улыбка растянулась по лицу Альбериона.
– Я тебе не верю. – Надменно произнёс лысый мужчина.
– Мне всё равно кому вы верите. Лучше скажите, что вы тут делаете? Неужели начальника королевской стражи стали приглашать на балы? – Падший принц изобразил поддельный интерес. Этим вопросом он просто хотел позлить собеседника. Обсудить с ним он собирался кое-что другое.
– Меня не приглашали, присутствие на балу прямая обязанность королевской стражи. – Мужчина сжал кулаки.
– Короля нужно охранять и на балу?! – Теперь удивление было настоящим.
– Приказ твоего брата. – Презрение в его глазах смешалось с ненавистью.
– А как долго вы убеждали нашего короля не освобождать меня? – Альберион выпрямился, он оказался выше начальника стражи, и подошёл к нему вплотную.
– Тебе его королевское величество рассказал? – Невозмутимо переспросил собеседник, пряча кулаки за спиной.
– Нет, просто за конвой отвечал ты, и не мог не знать, что те двое потеряли родственников из-за меня. А значит, ты надеялся, что за полгода обратного пути в столицу их нервы не выдержат и они меня убьют.
Скулы начальника королевской стражи гневно дёрнулись.
– Не стоит так на них злиться. – Продолжил человек королевских кровей. – Они очень сильно хотели меня убить, но честь не позволила им ослушаться приказа. Я так понимаю, вы их уже разжаловали и отправили чистить конюшни. Или ещё чего похуже.
– Это не твоё дело! – Военный продолжал оставаться хладнокровным.
– Я хочу тебя попросить вернуть их на службу. Ты же понимаешь, что в охране моего брата нужны подобные люди, таких нельзя подкупить или шантажировать, они всегда будут беспрекословно выполнять приказы. Забудь про злость, вспомни о долге. Защита жизни моего брата главное для нас обоих, и эти люди помогут нам в этом. – Брат короля положил руку на плечо начальника королевской стражи.
Тот наклонился, чтобы быть ближе к его лицу, и, сдерживая гнев прошипел:
– Не указывай, что мне делать предатель. – Он сбросил руку и отправился дальше выполнять свои обязанности.
Люди уже почти разошлись. Решив, что с него достаточно церемоний Альберион вознамерился отправиться в свои покои – в ту самую комнату принадлежавшую ему в прошлом. Давно он не спал на чистой мягкой кровати. Даже было интересно, как на это отреагируют кости. Ванной они были очень довольны. Но сладкий сон пришлось отложить, ибо к нему подошёл сам король.
– Брат мой, я снова хочу поговорить с тобой. Это даже к лучшему, что все разбрелись, не будут подслушивать. Давай присядем за стол. – Несмотря на долгий банкет Джермейн был трезв. Он мило улыбался, держа брата за плечо.
Слегка приобнимая друг друга они подошли к столу, возле которого слуги уже поставили два стула. На балах стулья были непредусмотренны, там все должны были стоять, а лучше танцевать. Но светский раут уже завершён и никто бы не счёл моветоном распоряжение короля принести им стулья.
– Ты уж прости, что я так поспешил с балом. Надо было дать тебе больше времени подготовиться, рассказать, что происходит в мире. А уж потом… Мне просто сильно хотелось отпраздновать твоё возвращение, тем более я помню, как ты любишь подобные светские церемонии, вот и получилось что я тебя из омута да на костёр. – Король абсолютно искренне чувствовал вину и переживал за брата, на его лице это читалось.