Изгнанник
Шрифт:
— Марти, — проговорил он.
— Слушаю тебя, Джон.
— Вот и отлично. Пошел ты на…
6.37
Реймонд услышал, как щелкнула кнопка рации Бэррона. Он лежал в темной части вагона, распластавшись на полу, и дюйм за дюймом продвигался вперед, отталкиваясь от пола локтями и коленями. Один из «браслетов» он преднамеренно не стал снимать с запястья, а второй держал другой рукой. Идеальная удавка для глотки Бэррона, когда Реймонд доберется до него. Он прекратил двигаться и прислушался. Где же этот треклятый детектив? А в следующий момент
— По-моему, ты чего-то недопонял, Курок Рей. В данный момент я пытаюсь спасти тебе жизнь. Только попробуй выкинуть еще какой-нибудь фортель, и я преподнесу им тебя на блюде.
Реймонд почувствовал, как в том месте возле уха, куда упирался ствол пистолета, выступили капельки пота. Джон схватил свободный «браслет» наручников и подтащил Реймонда ближе к себе, уперев ствол «беретты» ему под подбородок.
— Послушай, а кто ты вообще такой, черт бы тебя побрал?
— За всю жизнь не догадаешься, — высокомерно улыбнувшись, ответил Реймонд. — Даже за две.
На Бэррона вновь накатила волна ненависти. Он схватил пленника за волосы и ударил его лицом об пол, затем еще и еще раз. Из его носа хлынула кровь. Затем он заставил Реймонда перевернуться и, буравя его глазами, спросил:
— Что у тебя за дела в Европе? Расскажи про мужчин, которых ты убил, про Альфреда Нойса, про Россию! Что лежит в депозитных ячейках, ключи к которым у тебя нашли?
— Я уже сказал: в жизни не догадаешься.
Бэррон подтянул его еще ближе к себе.
— А ты меня испытай, — угрожающим тоном проговорил он.
— Предметы, Джон. Предметы, которые являются залогом нашего будущего.
— Что еще за предметы?
На лице Реймонда вновь появилась высокомерная улыбка, разве что теперь она выплыла медленнее и показалась более наигранной.
— Это тебе придется выяснить самому.
— Джон! — донесся из рации голос Вальпараисо. — Джон!
Бэррон защелкнул свободный «браслет» наручников на запястье Реймонда и прошипел:
— Снимешь его еще раз, и ты — покойник!
Что ж, теперь он по крайней мере знал, где они находятся, и у него все еще был Дэн Форд. Если им удастся продержаться хотя бы еще несколько минут, не исключено, что его приятель сумеет притащить журналистов сюда.
Бэррон нажал на кнопку вызова телефона. Панель должна была загореться, но этого не произошло. Он попробовал снова. Опять ничего. Может, он не зарядил батарею? Может, он забыл…
— Проклятье! — выругался Бэррон и предпринял еще одну попытку, столь же безуспешную, как и прежние.
— Он сдох, Джон, — констатировал Реймонд.
— Пусть так, но мы пока живы. По моей команде — бежим в переднюю часть вагона. Бежим, пригибаясь, и очень быстро. Понял?
— Понял.
— Тогда… Вперед!
79
6.48
Кто-то из журналистов, столпившихся на Юнион-стейшн, поймал по портативному передатчику полицейскую волну и узнал, что копы проводят какую-то крупную операцию на товарно-сортировочной станции. Дэн Форд тут же набрал номер телефона друга, но лишь для того, чтобы услышать, что «абонент находится вне зоны действия сигнала или временно недоступен». Вторая попытка дала тот же результат. Позвонив своему приятелю, трудившемуся в управлении полиции в Паркер-центре, Форд услышал:
На машине от Юнион-стейшн до товарно-сортировочной станции можно было добраться за минут 15–16, но Дэн Форд оказался проворнее других и заметно опередил толпу журналистов, которых он опять-таки позвал туда.
Припарковав свой джип «либерти» у тротуара, он вышел под моросящий дождь и направился к кордону черно-белых полицейских машин, выстроившихся длинной цепью по периметру участка, на котором разыгрывалась драма. Он уже почти подошел, когда из толпы полицейских выбрался шеф Харвуд в сопровождении полицейского лейтенанта. Увидев Форда, Харвуд поднял обе руки, приказывая ему остановиться.
— Через кордон нет хода никому, Дэн. Включая тебя.
— Джон — там? — Дэн Форд кивнул в сторону мрачных складских помещений.
— Реймонд Торн взял его в заложники.
— Я знаю.
— Когда нам будут известны дополнительные подробности, мы организуем брифинг для прессы.
Дэн Форд много лет работал репортером криминальной хроники и мог считаться Зигмундом Фрейдом в том, что касается психологии и поведения полицейских. Он видел их насквозь, улавливал слабые электрические токи в их неповоротливых мозгах, мог просчитывать наперед их действия и, словно рентгеновская установка, видел то, что они пытались скрыть.
Даже тот факт, что к нему вышел сам Харвуд, уже говорил о многом. Произнесенное шефом полиции являлось официальным сообщением для прессы, но каждое из его слов было ложью. Форд знал наверняка: версия о том, что Реймонд взял в заложники Бэррона, — вранье от первого до последнего слова. Все обстояло иначе, и именно Бэррон пытается доставить Реймонда на вокзал Юнион-стейшн. А потом поезд вдруг перевели с основного пути на запасной и загнали на товарно-сортировочную станцию, где началась какая-то загадочная «операция», которую проводила бригада 5–2. Более того, сюда примчался сам шеф полиции Харвуд и лично вышел к репортеру, которому полиция обычно доверяла больше, чем остальным, и заявил, что Бэррон взят в заложники, а Дэн Форд пройти за кордон не может.
Почему? Что все это может означать? Что вообще происходит?
Он собственными глазами видел, как в четыре двадцать утра детективы «пятерки» арестовали Реймонда на территории терминала «Меркурий», посадили в машину и увезли. Потом, чуть менее чем через два часа, в шесть десять, ему позвонил Бэррон, сказал, что находится в поезде, везет с собой Реймонда, и попросил устроить «журналистское столпотворение» на вокзале. Что произошло в промежутке между двумя этими событиями?
Возможно, что-то происходит внутри самой бригады. Он вспомнил о том, как странно вел себя Бэррон во время их встречи в ночном кафетерии после того, как застрелился Фрэнк Донлан. Когда он спросил его об этом, Джон почти слово в слово пересказал ему официальную версию случившегося — ту самую, которую чуть раньше преподнес прессе Рыжий. Он сказал, что у Донлана оказался второй пистолет, из которого он и пустил себе пулю в висок, чтобы только не быть арестованным.