Изгои Интермундуса
Шрифт:
Я обернулась: на траве сидела женщина и плела венок из голубых ромашек. Ее темно-каштановые волосы обрамляли лицо с маленьким подбородком и прямым носом. Зеленовато-синие глаза смотрели прямо на меня, источая такую теплоту и любовь, какую только она могла дать. Мама…
– Мама! – маленькая рыжеволосая девочка ринулась на зов женщины в небесно-голубом платье.
Я подошла ближе, чтобы лучше слышать их разговор. Моя мама потрепала маленькую меня по голове.
– Покажи, что нашла? – попросила она, улыбнувшись.
– Вот, – девочка протянула Авиле маленький
– Помню, детка, – мама снова улыбнулась.
– Расскажи снова, – попросила девочка.
– Что тебе рассказать? – поинтересовалась она в ответ.
Я замерла, словно ожидая найти ответы на мучавшие меня вопросы в разговоре между Авилой и ее дочкой – между мной и мамой.
– Историю о том, как Дитя Луны полюбил Принцессу Ветров, – скороговоркой ответила рыжеволосая девчушка.
Я села на траву, приготовившись слушать историю любви своих родителей.
– Давным-давно, – начала Авила, одев сплетенный ею венок на темно-рыжие волосы своей дочурки, – Семь Кланов вели междоусобные войны, их главы боялись один другого, боялись той власти, которую может Septimus Sensu даровать детям враждебного клана. Каждый клан обладал особенным магическим даром, который мог проявляться еще до образования Связи. Представители Первого Клана – Примус Лунарис – порождение Луны, имели способности к непредметной магии, могли видеть то, что скрыто от глаз, и создавать иллюзии. Те, кто образуют Второй Клан – Секундус Солярис – порождение Солнца, были способны развеивать иллюзии и без труда создавать окружающие предметы по образцу. Третий Клан – Тертиус Лингеус – дети Великого Древа, могли с легкостью взаимодействовать со всеми живым существами. Особенно с растениями. Венефикусы из Четвертого Клана – Куартус Акватикус – дети Воды, могли контролировать воду. Пятый Клан – Квинтус Аэрэус – дети Ветров, были способны укротить самый яростный шторм. Те, кому судьба уготовила родиться в Шестом Клане – Секстус Игнэус – дети Огня умели управлять пламенем. И, наконец, Седьмой Клан – Септимус Лапидэус – дети Горы контролировали землю.
– Но, мама, – начала девочка, – я видела, как Сандр поджег куст... Он же из семьи Квинтус Аэрэус...
– Да, верно. Видишь ли, в детстве мы все обладаем способностями к натуралия магицэ и умеем управлять семью элементами – Силой Луны, Мощью Солнца, Энергией Природы, Водой, Воздухом, Огнем и Камнем. Но, взрослея, некоторые из нас склоняются к одной составляющей больше, чем к другой. Отец Сандра выходец из Клана Секстус Игнэус, а его мама, Алекса, моя двоюродная сестра. Сандру еще нет 16-ти, поэтому он может управлять воздухом, наравне с огнем, пока один из элементов в нем не пересилит. Теперь понимаешь?
– Да, – кивнула я вместе с рыженькой девчушкой.
– Так вот, очень давно, когда ты еще не родилась, считалось, что, если один наследник Клана соединиться с другим, он обогатит магическую силу другого своей особенностью. Казалось бы, в чем проблема? Но, видишь ли, когда соединятся два наследника из Семи Семей, главенствующий род принимает к себе связанных. К примеру, если Глиндр Куартус Акватикус свяжется с Азэр Секстус Игнэус, то Глиндр станет во главе Четвертого Клана, но, а если его женой станет Фидан Тертиус Лингеус, то он возглавит ее Третий Клан.
– А если я из Первого Клана, то кто бы не стал моим мужем, я останусь в своем Клане, а он станет главой, да? – поинтересовалась маленькая я.
– Верно, хотя сейчас Кланы сами решают между собой к какой Семье примкнут связанные. Но раньше из-за этого возникало очень много разногласий, каждый Клан хотел породниться с Примус Лунарис и Секундус Солярис, главенствующими в нашем мире. Это были очень трудные времена, главы враждующих Кланов нанимали убийц, чтобы те расправлялись с наследниками других родов. В это время у власти был отец Дитя Луны – Авитус, который не слишком обращал внимания на междоусобные войны, так как они не сильно сказывались на простом народе. Все изменилось, когда его сын – Дитя Солнца – принц Велиус сбежал, устав быть причиной межклановых войн.
– И познакомился с Принцессой Ветров, – вставила девочка.
– Да. Она оказалась не такой, какой он ее представлял. Ее родители умерли, когда она была маленькой, а дядя, чтобы защитить ее – тогда, у короля родился сын, а это значило, что все наследные принцессы в опасности – отдал на воспитание в семью охотника, жившего на краю Львиной Чащи, на границе с владениями Клана Тертиус Лингеус. Но даже там наемные убийцы нашли ее, как раз тогда у нее и проявились способности семьи Квинтус Аэрэус, и с помощью них она смогла убежать. Они встретились, когда по нелепой случайности Принцесса Ветров решила спрятаться от преследователей в пещере, которая служила укрытием юного принца. Узнав, что он – наследник Первого Клана Примус Лунарис, она сначала решила умертвить его, тем самым избавив всех от причины вражды, но он помог ей справится с убийцами, и она приняла его предложение насчет совместного путешествия. Так и началась их история любви.
– И они поженились, да? – спросила девочка, в сотый раз слышавшая эту историю, каждый раз спрашивая, будут ли принц и принцесса вместе, боясь, что конец измениться.
– Да, Дея, поженились, – Авила прикоснулась к ограненному небесно-голубому камню у себя на шее. – В день свадьбы Дитя Солнца подарил Принцессе Ветров камень, сказав, что он сможет исполнить любое ее желание, стоит только к нему прикоснуться.
– И что она ответила? – от нетерпения девчушка поддалась вперед.
– Что все ее желания сбудутся, только если он всегда будет рядом...
Я открываю глаза, уверенная, что уже наступило утро завтрашнего дня. Увы, нет, всего только три часа дня. Как бы мне хотелось, чтобы время понеслось с бешеной скоростью, унеся с собой стыд, грусть, бардак в голове – вообще все. Но это нереально, ход времени не изменит ничто. Оно будет неумолимо тикать, раздражая одним лишь звуком, когда его не хватает, и течь подобно липкой вязкой жидкости сквозь пальцы, когда так хочется ускорить его бег, и все равно время будет неизменно и постоянно, как жизнь и смерть.
– Не думаю, что испорченный омлет – повод для депрессии, – замечает, сидевший в кресле Теон.
Я поднимаю голову от подушки, чтобы посмотреть в его лицо. Ловлю взгляд парня и не замечаю в нем ни раздражения, ни гнева, лишь спокойствие, что так редко появлялось в этих темно-синих глазах. У меня возникает ощущение, что мир перевернулся: я добровольно отказалась от счастья, которое так долго искала, и теперь, переполненная растерянностью, задаю себе множество вопросов, лишающих меня покоя в то время, как Теон, по всей видимости, уладил все свои внутренние разногласия. Зависть мерзкой каракатицей проползает по моему сердцу. Казалось бы, чему завидовать? Но я не могу спокойно смотреть на его душевное равновесие, словно он специально издевается надо мной, когда его все понимающий взгляд скользит по моему лицу. Конечно, ведь его не терзает то, что мучает мое сердце, он, в отличие от меня, может жить в свое удовольствие, не гоняясь за несбыточной мечтой. Это не он 300 лет ждал любимого, чтобы от него отказаться. Да что Теон может знать...