Изгои Интермундуса
Шрифт:
Уроки проходят, как обычно, не считая того, что почти все полушепотом обмениваются впечатлениями о прошедших каникулах. Особенно это заметно на уроке отечественной литературы, судя потому, что никто не вдохновился проникновенным скандированием учителем стихов Владимира Владимировича Маяковского. Меня бы впечатлило ее прочтение, если бы я в свое время не посетила один из литературных вечеров, где их читал сам автор. В общем, школьные будни начались безо всяких происшествий, даже Теон вел себя, как подобает кроткому
– Ужас! Мне одному кажется, что Вера Андреевна может замедлять ход времени или даже остановить его? – спрашивает Кир, потянувшись, на его лице не осталось ни следа утрешнего смущения.
– Сомневаюсь, – отвечает Теон, уж он-то бы понял, если бы историня пришла из другого мира.
– Все равно, – продолжает Кир, – ее уроки убийственно скучные.
– Аня, – обращается ко мне Маша, – а о чем с вами Алла Николаевна разговаривала на перемене после первого урока? Какие-то проблемы?
– Нет, что ты! – машу руками я. – Просто к концу года она планирует поставить одну пьесу, ей нужны актеры.
– Здорово! – восхищается Маша. – И вы согласились? А что за пьеса?
– Ну… – нехотя начинаю я, – Особо выбора не было... А все из-за кое-кого, кто слишком часто прогуливал уроки в прошлой четверти! – я бросаю на Теона хмурый взгляд, а он лишь пожимает плечами.
– А что за пьеса? – повторяет машин вопрос Кир.
– Попурри. Пьеса из кусочков разных произведений. Мы играем эпизод из «Ромео и Джульетта», – название произношу похоронным голосом.
Кир и Маша, дружно переглянувшись, в один голос заливаются смехом.
– Видишь, – отдышавшись, начинает Маша, – даже Алла Николаевна думает, что вам суждено быть вместе.
– Не думаю, что нелепое совпадение – это знак судьбы, – замечает Теон, но возникает чувство, что, на самом деле, он думает иначе. Ведь мысвязаны– хоть и не так, как положено – а это и простые люди могут почувствовать.
– Дима, прав, – все же поддерживаю его я, не хватало, чтобы еще и наши друзья попытались помочь этим запутанным отношениям. – Нелепо начинать встречаться только потому, что Алла Николаевна любит Шекспира.
– Да мы же шутим, – оправдывается Маша.
– Вы куда? Не домой? – спрашивает Кир, видя, что мы остаемся с ними на автобусной остановке.
– Да. Нам нужно... к брату, – отвечаю я. – Увидимся вечером!
Вранье укладывается всего в одну фразу – по счастью, к остановке подходит нужный нам 27-ой.
– Ты так часто упоминаешь фальшивого брата, что скоро нам потребуется нанять актера на его роль, – ухмыляется Теон.
– Что мне нужно было сказать? – спрашиваю я, садясь в автобус. – Что мы едем в Старый Парк, а потом полчаса объяснять, что это не свидание?
– А тебя это так волнует? – интересуется Теон. – Что они решат, что мы вместе?
– Нет, но… – начинаю я, но не нахожусь с ответом.
– Тогда незачем врать с три короба, – советует он, уступив место вошедшей старушке.
«Уступать место пожилым бабушкам хорошо, но ведь ты сам старше ее раза в три, так что место по праву – твое»,– поддеваю его, зная, что он не любит, когда я напоминаю ему о проклятии.
«Меня не мучает артрит»,– заявляет он, отвернувшись к окну.
Выйдя из автобуса на нужной остановке, Теон по обыкновению направляется вглубь Старого Парка, где открывается вид на заброшенные покосившееся, деревянные дома.
– Ректор говорил, что здесь у него дача есть, – указываю на потемневшие от времени крыши. – Интересно, какой из домов?
Теон молчит, внимательно разглядывая меня.
– Что? – чувствую, как кровь приливает к лицу.
– Ты сегодня странно себя ведешь... – заключает он.
– Тебе кажется, – отворачиваюсь. – Просто не привычно как-то без Этли... Не думала, что так быстро привыкну к этой упрямой девчонке.
– Понимаю, – кивает парень, – ведь она ушла, даже не попрощавшись, только написала письмо, в котором сообщила, что нашла своих родителей. Может, она не хотела, чтобы мы встречались?
– Возможно, – соглашаюсь я. – Если ее родители венефикусы, то, вполне вероятно, что они бы захотели расквитаться со мной за то, что я сделала. С исчезновением двух столбовых родов не мог не воцарится хаос, и те, кто остался, наверное, хотят моей смер...
– Эй… – Теон появляется прямо напротив меня и осторожно берет за подбородок, заставляя поднять глаза. – Все будет хорошо, обещаю...
Отступаю, вздрогнув. Уж кто себя странно сегодня ведет, так это он! На секунду показалось, что он собирается... Тряхнув головой, пытаюсь изгнать из нее подобные мысли.
– Дай руки, – говорит парень, протягивая мне руки ладонями вверх.
– Что опять? – злюсь я. Он, что, решил в конец меня запутать?
– Так лучше, – улыбается. – Грусть тебе не к лицу. А теперь, протяни ладони. Лучше не упрямься. Ты же хочешь поскорее вернуться домой? Так вот, мы не уйдем отсюда, пока ты не сотворишь хотя бы яблоко.
Магия! А я и забыла... Кивнув, исполняю веленное, не забыв повесить школьную сумку на ветку растущего рядом дерева. Теон, в свою очередь, накрывает мои руки своими ладонями. Со стороны, кажется, что мы держим что-то невидимое.
– Постарайся представить его, как оно росло, наливалось, обретая особенный кисло-сладкий вкус. Постарайся ощутить его. Представь, что оно у тебя в руках, – с этими словами Теон чуть сжимает мои ладони, дела их похожими на две половинки чего-то круглого. Мне опять становится не по себе, словно тысяча тоненьких иголочек пронзает тыльную сторону ладоней, это отвлекает.