Изгой. Часть первая
Шрифт:
Но в следующий миг сердце, всё ж таки, у меня как-то нехорошо сжалось, будто бы на него дыхнули холодом. А тело, наоборот, обдало жаром. Испарина вдруг выступила на лбу, висках, шее. До меня дошло – рубашка-то на мне утеплённая, и тапочки на мне, будто бы только что из привидевшейся двери я и вышел. Но главное-то было в другом – я не помнил, как я в это место попал. И даже более того…
За двенадцать лет в такси я свой город узнал так, как никто и рук-то своих не знает. В таких местах побывал, что и днём с огнём не сыщешь, но этого гаража я не помнил. А уж запомнил бы я его точно – веретёнка по верху проложена, и она ржавая, а значит совсем не новая и… Да по многим признакам узнал бы! Таксистская память-то она цепкая, но… Ни одной чёрточки, за которую можно было бы потянуть, не было…
Сразу же метнулся мыслями вспомнить хоть что-то. Но нет, помнил всё! Но, опять же, только до того момента, как подошёл к окошку. И всё! Дальше я уже вот… тут.
Вдруг воодушевился и быстро похлопал себя по карманам – мобильник должен же быть… Мобильного не было. Карманы были вообще пустыми! Да к тому же и… плюс восемь, и дождь… Скакнул во времени? Но сразу же себя и осадил – бред сивой кобылы! В наступившем, вдруг, каком-то отупении, я уставился на забор, медленно думая о том, что это… забор. Так я и стоял некоторое время с, соединившимися в одной точке, замороженным взглядом и одной мыслью.
Пока стоял вот так – на тормозах, вроде бы как и отдохнул. Уже немного успокоенный, подумал, что, мол, конечно же, всё станет ясно, когда доберусь до дома. И потом, может же случиться амнезия, тем более в мои годы? Ну, конечно же может! Примеров тому – воз и маленькая тележка. Правда, в отличии от них у меня провал в памяти короткий, если уж на то пошло, всё остальное-то я помню! Всего-то – вчера и… сразу же раз и месяца, эдак, на два вперёд.
Смешно. Нет, ну вполне, ведь, возможно, что что-то и произошло, может даже и не совсем хорошее, но не стоит сейчас из этого делать трагедию. А наоборот, надо просто выйти на трассу… До дома добраться, короче.
И внутренне встряхнувшись, я сделал шаг… Но не тут-то было…
псы
Они выскочили из дальнего гаражного проезда – от меня, метров сто.
Выбегали и чуть ли не тараня забор, с заносом поворачивали в мою сторону. Увидев меня, тут же взвывая и ускоряясь, начинали нестись в моём направлении. Гаражные собаки – стая из девяти псов…
Рано или поздно, но это должно было случиться. Их призывные и поначалу растерянные голоса послышались недавно – я их слышал, но просто отметил про себя и всё – отстранённо, не придав этому значения. Теперь же мне стало понятно, что эти псы искали именно меня и вот нашли…
Я сделал шаг, теперь уже назад и вбок, и прислонившись спиной к стене, стал наблюдать за их гоном. Переключился я на них полностью и как-то сразу, без усилий. Мысли улеглись. Вопросы отодвинулись за границу необходимости ответов. И более того, я поймал себя на том, что я как-то не думаю о своём, достаточно взрослом возрасте, а мои ощущения таковы, что будто бы я только и делал в жизни, что вот так вот стоял и спокойно с, непонятной для себя, отстранённостью, ожидал приближающийся ужас…
Вообще-то собак боялся с детства. Как-то не складывалось у меня с ними особо дружеских отношений. Правда, кусали они меня всего лишь пару раз и то, по моей невнимательности. В основном же – только пытались, но пытались практически при каждой встрече. Отделывался я, почти всегда, только диким испугом – вставал на четвереньки и от ужаса оскаливался на подбегающего пса по собачьи, и рычал. Так что, при приближении в глазах у набегающей собаки читалось скорее удивлении, чем что-либо ещё. Но только не сейчас…
Стая растянулась. Три пса впереди. Слева от меня, ближе к гаражам, как выпущенный из пращи булыжник – движения лап, от быстроты, сливались в один неуловимо изменяющийся контур – молча нёсся питбуль. Отставая на корпус и посередине, на каждом прыжке издавая низкий, утробный рык и расстилаясь в галопе, нёсся овчар. Слева от него и отстав на два корпуса, будто катясь по земле большим лохматым шаром и всё же не поспевая за первыми двумя, бежала дворняга, в комплекции ничуть не уступающая овчару. Остатки стаи метрах в тридцати за ними…
Я стоял и ждал. Ждал всё с тем же спокойствием. Даже больше – у меня и желания-то не возникло поискать что-нибудь под руку! В какой-то миг я даже попытался побудить самого себя к какой-нибудь волнительной эмоции, ну, испугаться что ли, как-то забеспокоиться в конце концов, хотя бы. Нет – был лишь немного удивлён тем, что в стае питбуль и кавказский овчар, а псовой элите, как считал я, совсем не место в гаражных трущобах. Кроме того, я не представлял себе, что с ними делать, когда они начнут меня рвать, а то что к этому всё и идёт, сомнений не вызывало – никогда не знал. Это ж не дворовые какие-нибудь шавки, на которых можно тапком замахнуться. Да. Только убивать. На меньшее они не согласятся…
И подав правое плечо немного вперёд, в их сторону, я встал фронтально, не отходя от стены…
С каждой долей секунды время как будто бы замедлялось, с каждым прыжком оно будто бы вытягивалось. Уже можно было видеть напряжение мышц, колебание шерсти в такт прыжка, вздрагивание приоткрытых пастей, нити срывающихся слюней с нижних челюстей и сам полёт тела в галопе…
Питбуль в прыжке – рычание, мышцы волнами, сам вытягивается, пасть раскрыта – мне в горло. Одномоментно с его прыжком, я отстранился вправо и без размаха – от плеча, левым кулаком, ударил ему в башку – за пастью, чуть сверху вниз. Нижняя челюсть пса резко сместилась к его же левому уху и вниз, с одновременным разворотом башки затылком к лапам и изменением вектора прыжка – вправо от меня и вниз. Питбуль утробно рыкнул и тут же взвизгнул от дошедшей боли. Его тело сбило с лап овчара и вместе с ним пролетело перед мордой дворняги. Овчар зарычал, елозя на боку по земле и дёргая лапами, в попытке вскочить, а питбуль, перелетев через него, глухо ударился о землю и застыл без движения. Дворняга затормозила. Я развернулся вправо. Дворняга поменяла вектор и хотя ей явно не хватало скорости, она всё равно прыгнула, оскаливая клыки и нацеливаясь на мою правую ногу.
В тот же самый миг я, приседая, правой ладонью резко, с ударом схватил её за холку. В эту же секунду вскочил овчар и начал движение в мою сторону. Распрямляясь и сохраняя инерцию полёта дворняги, я поменял вектор этой самой инерции – мордой влево вдоль себя и вверх выше своей головы. В следующее мгновение я резко развернул её вправо и лапами вверх. Дворняга пыталась крутить своей башкой и яростно, с визгом взвыла.
Овчар… Он уже находился в боевой готовности, с намерением напрочь откусить какую-нибудь часть меня, но… Он не успел прыгнуть. В этот самый миг, подхватив второй рукой и с ускорением – спиной вниз, я обрушил ему на хребет дворнягу. Овчар, как от удара паровым молотом, раскинув лапы в стороны, грудью вломился в землю. Утробное рычание, собачий визг и звук ломающихся костей, раздались почти одновременно. Отлетев в разные стороны, дворняга и овчар больше не издали ни звука…
От волчьей стаи, когда она охотится, отбиться почти невозможно. Смерть одного, двух, даже трёх членов стаи, если стая большая, не останавливает их стремления завалить добычу. Но это волки. Псы, они псы и есть – ни что так не осаживает псовую стаю, как визг и предсмертный хрип одного из своих сородичей…
Отставшие затормозили свой бег и остановились метрах в пятнадцати от меня и уже не гавкали. Вздыбив холки, опустив хвосты и тихо рыча, издали тянулись носами к трупам. Всё – дальше они не решились. Лишь один, совсем молодой пёс, выдвинулся ближе ко мне и звонко лаял, ворочая башкой во все стороны и повиливая хвостом.