Изгой. Трилогия
Шрифт:
– Магия, – коротко ответил отец Флатис. – Он жив только благодаря магии. И еще – когда он говорил, что умирает, он не лгал. Я вижу, как жизнь по каплям покидает его тело. Совсем скоро он отправится на суд Создателя нашего.
Обескураженно взлохматив волосы, я уже другим взглядом посмотрел на висящего в железных руках ниргалов Квинтеса. Магия. Теперь хотя бы отчасти понятно, почему, несмотря на столь чудовищные ранения, Квинтес еще жив.
Шагнув к краю стены, я склонился вниз и крикнул:
– Хорошо. Мы поговорим. Но прикажи своим ниргалам отойти на четыреста шагов в ущелье. Не хочу
Услышав мои слова, Квинтес с облегчением улыбнулся и крикнул в ответ:
– Мы сделаем еще проще! – Повернув голову к окружающим его ниргалам, Квинтес громко произнес: – Ниргалы! Опустите меня на землю!
Закованные фигуры тотчас повиновались и мягко опустили свою ношу на снег, прислонив его спиной к склону пригорка – тому самому, на котором некогда восседал искалеченный шурд-парламентер. Дождавшись, пока его приказ будет выполнен, Квинтес еще больше повысил голову и, ткнув в меня пальцем, четко и ясно проговорил фразу, от которой у меня сперло дыхание в груди:
– Ниргалы! С этого момента вы переходите в подчинение этому человеку и будете выполнять только его приказы!
Укутанные в рваные черные плащи фигуры с лязгом выпрямились и, смотря на меня прорезями глухих шлемов, одновременно ударили себя в грудь железными кулаками. На лежащего у их ног Квинтеса они не обращали больше ни малейшего внимания, словно он перестал для них существовать.
– Теперь они будут выполнять только твои приказы и ничьи больше! Ну? Ты доволен? Теперь ты их господин.
– Ты думаешь, я попадусь на эту уловку? – с сарказмом спросил я, с трудом удержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска. – Я не настолько глуп!
– Прикажи им что-нибудь! И сам убедишься! Корис, желай я твоей смерти, то просто подождал бы, пока шурды сделают работу за меня. Честно говоря, именно это я собирался сделать, но обстоятельства несколько изменились.
Переглянувшись с Рикаром, я пожал плечами и, чувствуя себя круглым дураком, громко крикнул, обращаясь к молчаливо стоящим ниргалам:
– Ниргалы! Отойдите на четыреста шагов назад и не возвращайтесь, пока я не прикажу!
К моему несказанному изумлению, ниргалы повиновались. Развернувшись, они быстрым шагом направились в сторону от стены и, пройдя указанное расстояние, остановились. Рядом со стеной остался лишь Квинтес, наслаждающийся видом моего обескураженного лица.
– Убедился?
– Убедился, – кивнул я и, чтобы оставить последнее слово за собой, с ядом в голосе добавил: – Сейчас спущусь. Ты главное никуда не уходи.
Надо отдать должное, Квинтес воспринял мои слова с юмором – взглянул на отсутствующие ноги, широко улыбнулся и, закинув руки за голову, уставился в быстро темнеющее небо.
В сопровождении воинов и священника я мрачно шагал к подъемнику и осматривал окрестности поселения. Мое сознание наконец приняло тот факт, что схватка закончилась и теперь пришло время подсчитывать понесенные потери. Про численность погибших людей и гномов я старался даже не думать, боясь услышать эту цифру, и поэтому ограничился лишь внешним осмотром внутреннего двора. Жилая пристройка почти не пострадала, если не считать разбитой в щепу двери и проломленной крыши, конюшня практически в таком же состоянии –
Дождавшись, когда платформа поднимется, я встал на подъемник и, бросив последний взгляд на церковь с незаконченной кровлей, и коротко приказал одному из воинов:
– В церковь не соваться. Там сгарх.
– Что? Сгарх?! – поразился стоящий рядом со мной отец Флатис, да и остальные скрестили на мне не менее пораженные взгляды. – Шурдский сгарх в нашей церкви? Сын мой! Ты что такое говоришь?
– Это долгая история, святой отец, – вяло отмахнулся я. – Пока вы в себя приходили, мы тут со сгархом беседы вели. В общем, в церковь даже носа не совать!
– Господин… а с чего вы взяли, что сгарх в церкви? – спросил Рикар, запустив пятерню в бороду.
– А куда еще он мог деться? – хмыкнул я, пожимая плечами. – Не со стены же спрыгнул. В конюшне места для него маловато будет. В церкви он. Вон, глянь, следы крови на стене и крыше. Для всех долбанутых героев повторяю – до моего возвращения в церковь не соваться! Опускай!
Загрохотала лебедка, и мы провалились вниз, к ожидающему меня Квинтесу. Со мной отправились несколько воинов, Рикар с Койном и, конечно же, отец Флатис. Взглянув на стремительно темнеющий небосклон, я нашел взглядом лицо оставшегося на стене Литаса и крикнул:
– Скиньте со стены бревна и сушняка помельче! И следом за нами спускайтесь вниз – до наступления темноты надо успеть соорудить погребальный костер. Иначе беды не оберемся!
– Будет сделано, господин! – крикнул в ответ Литас, и со стены послышались его резкие окрики.
– Отец Флатис, погребальный обряд провести сумеете? – спросил я у побледневшего до синевы священника.
– Сумею, сын мой! – твердо ответил отец Флатис, и я сухо кивнул в ответ, чувствуя, как на меня наваливается усталость.
Спуск много времени не занял, и вскоре я уже шагал по окровавленному снегу, направляясь к невысокому пригорку, на котором лежало то, что осталось от Квинтеса. Мои воины проявили куда больше осторожности и держали оружие наготове, настороженно посматривая по сторонам. Я же лишь кинул один взгляд на стоящих поодаль ниргалов, чтобы убедиться, что они остаются на месте, и на этом успокоился.
Остановившись в двух шагах от Квинтеса, я внимательно осмотрел его и зябко передернул плечами. По всем канонам, искромсанное и изжеванное тело давно должно был испустить последний дух, но Квинтес продолжал жить. От тела осталась лишь верхняя половина – ниже пупка зияла чудовищная рана, в которой я с содроганием заметил торчащие кости и огрызок позвоночника. Из раны медленно сочилась кровь, и под Квинтесом уже набралась приличная лужа. Но самое странное заключалось в другом – в теле Квинтеса просматривалось несколько ярких синих огней, пульсирующих вразнобой. Мне не составило большого труда догадаться, что это уже виденные мною игольчатые сферы с магической энергией. Вот и ответ на вопрос, почему он еще дышит.