Изгой
Шрифт:
– Понятно...
– Ну вот, это по вопросу «откуда такая реакция». Мы узнаем об этом буквально вчера, вспоминаем твое предсказание, а теперь ты говоришь «подставили девку».
– Ребята... Ну, я не Кассандра... «Предсказание»... Просто я давно работаю с этими особями, знаю, на что они способны. Вполне логично было предположить, чем это кончится. Поэтому так и сказал. А вы, вообще, чем думали, когда при журналистке начали обсуждать эту тему?
– Слушай, может, ее эвакуировать, пока не поздно? – встрепенулся Федя.
– А пусть это решают те, у кого голова побольше, – Филин достал телефон. – Посидите, я пообщаюсь.
Филин вышел, закрыл дверцу и, отойдя от машины метров на пятнадцать, принялся с кем-то говорить по телефону.
Отговорив, он вернулся на место и завел двигатель.
– Мы куда-то едем?
– Ага. Тут недалеко.
– А зачем?
– Обедать. Заодно и поболтаете кое с кем, как раз по вашей теме...
Минут через двадцать мы подъехали к гольф-клубу «Руины Империи», что располагается на Ельцинских прудах.
Каменный трехметровый забор, огороженная парковка, камеры наблюдения, застекленная будка, охрана: посторонних, насколько я понял, сюда не пускают.
– Оставьте стволы в машине, – порекомендовал Филин.
– Думаешь, не стоит...
– Да, не стоит.
– А как тут насчет...
– Да не попрут здесь ваше «железо», можете не волноваться.
– Ну, ладно.
Мы оставили оружие, Филин взял ноутбук, пошли к будке. Нас с Федей «прозвонили», Филин так прошел. Свой парень. Интересно...
Доводилось бывать в «Руинах»? Если нет, не переживайте, ничего не потеряли: по телевизору я видел клубы и получше.
Лужайки, дорожки, ландшафтный дизайн, чугунные фонари стилизованы под старину, двухэтажный каменный дом в староанглийском стиле, повсюду крепкие дубы, то ли грамотно пересаженные, то ли по недосмотру не спиленные в эпоху прежних властителей.
На крыльце охрана. Хлопцы на вид не особо здоровые, в костюмчиках, скорее интеллигентные, чем страшные. Даже удивительно. Филину кивнули, на нас посмотрели внимательно, цепко, оценивающе.
В холле подчеркнутая простота: дерево, камень, никаких излишеств, на стенах фото, вымпелы, дипломы, прямо по центру стенд с кубками.
Товарищ в костюме, с гарнитурой в ухе, проводил нас в просторный кабинет с видом на пруд и отдельным выходом на террасу.
Огромный камин из грубого камня, никакой тебе полировки-облицовки, старый телевизор, старый же радиоприемник, огромный дубовый стол, под стать ему стулья, как чуть позже выяснилось – тяжеленные, словно из железа. Диван дерматиновый, неподъемный – наверное, такие же были в кабинетах ВЧК.
В общем, все было нарочито старое и тяжелое, а если бы меня попросили обозначить царивший здесь стиль, я, ни секунды не сомневаясь, сказал бы так: а-ля Чугунный Феликс.
Помимо входной и балконной, в кабинете были еще две двери, а у распахнутого окна стоял второй стол – по-видимому, кофейный или десертный.
За этим столом сидели двое и оживленно о чем-то спорили.
Одного я сразу узнал: это Роман Петрович Калашников, очень известный политик, бизнесмен, меценат и барин – одним словом, большой человек. В народе популярен по причине нарочитой русскости, дико патриотичен, прозвище – РПК, причем читается с равным успехом в трех ипостасях: ФИО, Русский Патриот Калашников и Русский Проект Калашникова. На вид – точно такой же, как в телевизоре: большой, шумный, а сейчас, вдобавок ко всему еще и слегка хмельной.
Мы с Федей от неожиданности слегка припухли: никогда не доводилось бывать в одной компании с людьми такого ранга.
Наше появление было воспринято как нечто вполне ординарное – примерно так, как если бы мы сюда ходили обедать ежедневно.
– Привет, молодежь! – РПК подарил нам широченную улыбку. – Мойте руки, быстро за стол.
А собеседник РПК – сухощавый седой мужчина за пятьдесят – осмотрел нас взыскательно и строго, как бы предупреждая суровым взглядом: радушие – это хорошо, но ерничать не надо, знайте место.
Да знаем мы, знаем. Мы сюда, между прочим, не по своей воле приехали и в друзья никому набиваться не собираемся.
Филин поставил ноутбук на второй стол и кивнул на одну из дверей. За дверью примостился санузел – тоже просторный и нарочито старый, выдержанный в общем стиле: латунные краны с крестовидными «барашками», латунные же раковины и – раритет, старый сливной бачок на высоте двух метров.
С цепочкой.
Пока мыли руки, я, воспользовавшись моментом, подсказал Филину:
– Мы подставляем большого человека.
– И куда это вы его подставляете?
– Ну как... Мы в розыске, так что он может быть скомпрометирован. Мне кажется, стоит ему об этом сказать...
Филин хмыкнул, вытер руки, вышел и заявил – при открытой двери:
– Вот сам об этом и скажи.
– О чем это вы? – РПК отреагировал так, словно мы были тут уже давным-давно, вполне обыденно, по-свойски.
– Боится вас скомпрометировать, – дисциплинированно доложил Филин.
Сволочь! Сдал, глазом не моргнул.
– Да не бойся, так ходи, – разрешил РПК. – Я кого попало к себе не приглашаю. С первым встречным не общаюсь. Я прекрасно знаю, что вы в розыске. И вообще, я про вас все знаю...
Мы с Федей в замешательстве переглянулись. Как говорит один мой технический приятель, три тысячи вольт мне во все разъемы, если я хотя бы даже отдаленно догадываюсь, что происходит!
Такой большой человек – какое ему дело до нас, мелких негодяев, по его меркам?
– Садитесь обедать, – пригласил РПК. – Заодно и пообщаемся.
Мы с Федей слегка замялись: правильно ли будет принять приглашение? Может, сказать, что мы сыты, быстро ответить на вопросы и удрать отсюда?
– Давайте, давайте – без церемоний! – верно истолковал наше смущение РПК. – У нас тут такой борщ – просто ахнете! Мастера готовили. Все по древнехохлятской технологии!