Изгой
Шрифт:
Мы замотали трофейные стволы, припрятали подальше и поехали прочь.
Все, можно отправляться домой. Акция завершена, потери минимальные. Если бы не вот этот джигит-автоматчик, вообще можно было бы сказать: славно поработали.
Джигит-автоматчик немного все смазал.
Теперь на нас еще один труп. И, пожалуй, самое главное: теперь Борман будет в бегах вполне обоснованно, а не просто по факту братской сопричастности...
Доехали до поворота на МКАД, встали у светофора, смотрим – на той стороне скучает Филин. Улыбается и лениво этак крутит ручкой: мол, разворачивайтесь, козлята.
– За-гре-бись... – тихо пробурчал Федя. – Уж думал, никогда больше его не увидим...
– Останавливаться нельзя, – Ленка показала на знак. – Что делать?
– Давай по кругу и обратно. Видишь, он так и показывает.
Мы поехали разворачиваться, по дороге обсудили некоторые превратности судьбы.
– Как, вообще, он понял, что мы здесь поедем?
– Подозреваю, что он знает, где мы живем.
– Откуда?!
– Спроси чего полегче.
– Сюрприз, да? – Ленка не поняла причину нашего уныния.
– Да нет, Саня же сказал. Просто...
– Что?
– Да нет, ничего...
Просто не ожидали, что это будет так скоро. «Непременно захочет встретиться» – это ведь понятие растяжимое. Через три-четыре дня, через неделю, месяц, может быть, вообще, после амнистии, или еще лучше – в другой инкарнации, но только не через полчаса после такой акции.
В данный момент нам больше всего хотелось спокойствия и неги.
Общаться с ТАКИМИ типами нам не хотелось вовсе.
Подъехали, встали. Мы с Федей вышли.
Здороваться с нами за руку Филин не стал. Ну да, эту манеру мы запомнили, так что даже и не тянули свои недостойные ручонки.
– Он вас видел?
– А Саня не сказал?
– По телефону?
– А, ну да... Да, видел и снимал.
– И никто ему не помешал?
– Так получилось... Все были заняты... Там стреляли...
– Ясно. Как далеко стоял, как уехал?
– В каком плане?
– К машине вашей подходил, терся рядом?
– Нет, не до того было. В спешке удрал. Я с револьвером был, так что...
– А вы снимали?
– Да, разумеется. Ленка все сняла, от и до.
– Это хорошо, – Филин заглянул в салон: – Мне нужна камера.
– Да, конечно... – Ленка, против обыкновения – безропотно, отдала камеру, позволив себе лишь краткое напоминание: – Аккуратнее, дорогая штуковина.
– Понял. Посмотрим, покажем, вернем, – Филин забрал камеру и проинструктировал Ленку: – Мы прокатимся в одно место, а вы с пацанами поезжайте домой. За вами поедут люди, посмотрят, нет ли хвоста. Возле Нижней Махмудовки остановитесь, подождете. Постоите там минут десять, если все нормально, поедете домой.
– А если ненормально?
– Если ненормально, мы тебе позвоним, скажем, что делать. Федя, у тебя есть ее телефон?
– Естественно.
– Хорошо. В общем, если никто тебе не звонит, значит, все в порядке. Постоите у Нижней Махмудовки и спокойно отправляетесь домой. Все, езжайте.
Отправив Ленку с юнгами, мы прогулялись по переходу, зашли в какой-то двор и сели в до боли знакомый «Паджеро».
Здравствуй, милая зверушка, давно не виделись. Вот на этом месте сидел человек, которого уже нет в живых. Интересно, сколько за это время тут сиживало людей, которые уже никогда и ни на чем не поедут?
Между делом мы с Федей как-то упустили из виду, что нас никто и не спросил, хотим мы «прокатиться в одно место» или нет. Как-то мы не обратили внимания на этот вопрос, а теперь уже и неловко его задавать.
Филин скачал кино на свой ноутбук, отдал Феде камеру и, глянув на часы, стал смотреть запись.
Мы тоже приняли участие в просмотре. Сами понимаете, до сего момента все как-то недосуг было.
– Там в самом конце, – подсказал я.
Филин мое замечание проигнорировал. Он сосредоточенно смотрел запись: на праздное любопытство это было не похоже – судя по всему, наша акция его озадачила и совсем не обрадовала.
Пока не добрались до конца, я все пытался припомнить: поворачивалась Ленка назад или нет. Удалось ей заснять Яныча или он так и остался за кадром? А если удалось: как получился – хорошо, четко или мельком, смазанно?
Яныч не получился никак: объектив почти все время был направлен на массовку. В те короткие мгновения, что Ленка сидела за капотом, камера была направлена назад и вниз, так что в объектив попали только ноги Яныча и фрагмент его автомобиля.
– Ну... Видать, не судьба, – спокойно констатировал Филин, закрывая ноутбук.
– У нас теперь есть машина, – заметил я. – Марка, цвет...
– Номер?
– Гхм-кхм... – вот же оболтус, ведь даже номер не удосужился запомнить, не до того было. – Нет, номера нет, но...
– Машина – это ничего не значит, – покачал головой Филин. – После встречи с вами он ее обязательно поменяет. Кстати, вам тоже надо поменять транспорт.
– В смысле?
– Избавиться, выкинуть, взять новую – это уж на ваше усмотрение.
– А зачем?
– Он же все снимал. Перекраска и номера – это не поможет, вас сейчас будут искать не чайники, а спецы.
– Ну, не знаю, – усомнился Федя. – Номера у нас были не родные. А «Фольксвагенов» в Москве и области – выше крыши. Так что замучаются искать.
– Смотрите сами, – Филин пожал плечами. – Это ваше дело. Но я бы поменял. Причем как можно быстрее.
– А почему, вообще, нас теперь будут искать спецы? – прицепился я к слову. – Что изменилось?
– Долго объяснять. Да и желания нет.
– А если коротко?
– Да подставились вы с этой своей тупой акцией. И мало того, что сами – еще и кучу народу подставили.