Изгой
Шрифт:
Я утираю мокрые, распухшие глаза.
– Не думала, что все будет настолько плохо.
– Все в порядке. – Эр Джей медленно гладит меня по спине. – Ты в порядке. Обещаю.
– В том-то и дело, что я не в порядке. Все всегда думают, будто у меня все под контролем. Что я неуязвима. Ничем меня не задеть. – Моя нижняя губа дрожит, а глаза опять начинает щипать. Это было моим главным защитным механизмом. Рычи погромче да выпячивай грудь колесом, чтобы отпугнуть хищников. Нельзя показывать страх. – Кажется, я сама начала верить в свою
– Послушай меня. – Он отстраняется ровно настолько, насколько нужно, чтобы провести пальцем по моей щеке и стереть с нее слезы. – Это серьезная хрень. Ты не обязана быть в порядке. Не должна. Я знаю, мы не так давно познакомились, но из того, что я видел, ты невероятно сильная, Слоан. Не забывай об этом.
У меня вырывается полувсхлип, полусмешок.
– Нет. Я как раз обязана быть в порядке. Я должна, Эр Джей. Нельзя показывать им, что я внутри мягкая.
– Мы все внутри мягкие, – хрипло говорит он, продолжая утирать мои слезы. – Но я понимаю. Если люди увидят твои слабости, это дает им власть над тобой. Угадал?
Я слабо киваю.
– И ты этого не хочешь.
– Я этого не хочу, – повторяю я еле слышным шепотом.
– Поэтому ты играешь со всеми.
Он и правда понимает. Я сглатываю болезненный ком в горле.
– Ты тоже.
– Постоянно. Но знаешь что? – Он берет мою ладонь и прижимает ее к своей груди, слева, сразу над сердцем. – Если то, что я видел тебя такой, дает мне власть над тобой, то она не идет ни в какое сравнение с тем, что ты делаешь со мной. Чувствуешь, как мое сердце колотится, когда ты меня касаешься? Я весь твой.
Я улыбаюсь сквозь слезы.
– Вся эта сопливость здорово меня отталкивает, чтоб ты знал.
– Врешь. Ты тащишься от нее.
Его лицо становится задумчивым. Я уже узнаю эту морщинку между бровями и отрешенный взгляд, появляющиеся во время того, как он размышляет.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Просто думал о том, что Сайлас мне однажды сказал. Сразу перед тем, как я стал за тобой гоняться. Он сказал, что часть тебя всегда будет недосягаемой. Что никто и никогда тебя не поймает до конца. – Моя рука все еще лежит на его груди, и Эр Джей накрывает ее своей теплой ладонью. – Я думаю, он ошибся. Кажется, я тебя поймал.
Я с дрожащим смехом прижимаюсь щекой к его плечу. Он прав. Я и правда была недосягаема для всех, кто был до него. Я играла с ними, потому что мне нужны были преимущество и контроль.
Но, как ни странно, в том, чтобы сдаться и дать себе быть уязвимой, тоже есть сила. Теперь, когда его сердце колотится под моей ладонью, а я утопаю в его сильных руках, я это понимаю.
Все сомнения, которые у меня еще оставались по поводу прощения Эр Джея за его обман, испаряются, когда он крепко меня обнимает. Ведь он не обязан быть здесь. Есть более простые способы затащить девушку в постель. Он мог бы уйти из моей жизни уже раз десять за один только этот вечер и всю ту драму, которую я принесла с собой. Приятно осознавать, что он остался из-за меня.
– Сможешь встать? – спрашивает он, беря меня за руку.
Я киваю, и он помогает мне подняться. Я снова твердо стою
Теперь, когда первоначальный шок от возвращения прошел, я утираю лицо рукавом и рассматриваю местность в новом свете.
– Нам лучше уйти, – говорит Эр Джей.
Я качаю головой.
– Нет. Теперь я в норме. – «Потому что ты здесь, со мной», чуть было не добавляю я, но то, что я секунду назад рыдала в его руках, как малое дитя, еще не сделало из меня глупого романтика. – Думаю, мне поможет, если мы об этом поговорим. Попытаемся понять, что тогда произошло.
Я подхожу ближе к воде, потом поворачиваюсь к деревьям слева от нас.
– Копы для приличия поискали тут, когда скорая уехала, но не нашли ничего интересного. Банки из-под пива, окурки. Больше использованных презервативов, чем они хотели видеть, я думаю. Все как обычно. Но ничего с той ночи.
Эр Джей включает фонарик и освещает все вокруг.
– Машина приехала не оттуда, откуда мы пришли.
– Нет. Вон дорога. – Я направляю свой фонарь на два деревянных столба у дальней стороны сарая, где раньше были ворота. Сейчас дорогу скрывает трава, но проехать все еще можно, если знать, куда едешь. – Кто бы ни был за рулем, он свернул здесь, а потом заехал в воду.
– Тот протокол, что я видел, особо ни о чем мне не сказал.
– Да тут все дело ни о чем не говорит. В больнице сделали тест на наркотики, и он был положительный, но Кейси настаивает, что осознанно она ничего не принимала, только пила пунш. Доктор ей явно не поверил, но я свою сестру знаю. Она не по наркоте.
– Я предполагаю, полиция ее допросила?
– О да. Они часами ее муштровали, сначала в больнице, потом еще раз. Взяли показания у большинства из тех, кто был на вечеринке. И все это время Кейси настаивала: она не знает, что ей подсыпали, когда она ушла с танцев, и как попала в машину. Только что она смутно подозревает, что с ней кто-то был, и что из машины ее вытащили.
Я отхожу от воды и направляюсь к самому сараю. Изучаю разваливающуюся постройку с легким подозрением, ведь кроме того человека, что накачал мою сестру, эта рухлядь – единственный свидетель того, что произошло той ночью.
– Копы сказали нам, что камера ничего не записала, – говорю я Эр Джею.
Мы пригибаемся, уворачиваясь от паутины, и заходим внутрь. Камера так и прикручена к деревянной потолочной балке под пустым птичьим гнездом. Эр Джей убирает телефон в карман и прыгает, цепляясь за балку.
– Осторожно, – вырывается у меня, но он с легкостью забирается на нее верхом и достает телефон обратно, чтобы посветить.
– Тут наклейка охранной компании. – Он фотографирует находку, а потом перекидывает ногу и спрыгивает вниз. От его приземления в лунном свете, прорывающемся через дыры в крыше, поднимается облако грязи и пыли.
Я морщу лоб.
– И что ты будешь с этим делать?
– Есть пара идей.
– Например?
– Потом расскажу. Вдруг там ничего нет. Надо будет кое-что проверить сначала, и я пока не хочу давать тебе ложных надежд.