Изгой

Кеннеди Эль

– Да, мэм. – Я сгребаю пару горстей тюбиков и тащу их к шкафу, где меня встречает закрытая дверь. – А ключ есть? – спрашиваю я через плечо.

– Был, но предыдущий учитель его потерял. – Гвен подходит ко мне с мастихином в руке. – Я придумала, как обойтись без него. Есть тут один трюк.

Через секунду дверь с щелчком открывается.

Я хмыкаю.

– Недурно. Раньше работали взломщицей?

На это она улыбается.

– Должна же девушка уметь справляться сама. – Она берет часть акварели из моих

рук и начинает закидывать на полку, не заботясь о порядке или сортировке.

– Мистер Гуд особо не рукаст?

Ее лицо мрачнеет при упоминании мужа.

– Не женись в юности, Лоусон. Поживи, прежде чем умирать.

Мои брови взлетают на лоб. Так. Я заинтересован. У нашей прекрасной парочки с картинки не все хорошо в браке?

– Проблемы дома? – как бы между прочим спрашиваю я.

Она спохватывается, словно не заметила, что сказала это вслух.

– Ой. Прошу прощения. Мне не следует говорить о личных делах с учеником. Это неприлично.

– Вы, наверное, заметили, но приличия меня мало волнуют, – пожимаю плечами я, изображая равнодушие. – Но, позволю заметить… из меня неплохой слушатель.

Мы отходим от шкафа, пока она обдумывает предложение. Я молчу до тех пор, пока она сама не нарушает тишину.

– Он говорит, все в порядке, – наконец признает Гвен. – Но Джек стал таким отстраненным с тех пор, как начался семестр.

Упс. Мой косяк. Наверное, не стоило отвлекать его всеми теми минетами.

– Может, занят подготовкой к урокам, – невинно предполагаю я.

Мы обходим комнату, подбирая оставшиеся после занятий инструменты и убирая на место материалы.

– Тут что-то серьезнее, – безэмоционально говорит Гвен. – Я его знаю. Он что-то от меня скрывает.

Разумеется. Джек попал в щекотливую ситуацию. Как вообще сказать жене, что ты крутишь сексуальную интрижку с учеником? Да еще и с парнем.

– А раньше такое уже бывало? – осторожно спрашиваю я, ведь то, как она жует нижнюю губу, наводит меня на мысль, что это состояние ей знакомо.

Она смотрит мне в глаза, отжимая тряпку в раковине. На веснушчатом лице написано сомнение.

– Он изменил мне в колледже.

Бинго.

– Мы влюбились еще в школе. Он был в одиннадцатом, я в девятом. С тех пор нас было не разлучить.

– Это мило. – В омерзительно стереотипном смысле.

– И вот в очередной семестр он стал проводить много времени с девушкой из его класса. Они вечно вместе занимались или работали над общими проектами. Он говорил, это групповое занятие, но я постоянно видела их вдвоем в библиотеке или покупающими вместе кофе.

Ну Джек, ну хитрый кобель.

– Вы его раскрыли?

Она кивает.

– Когда мне, в конце концов, хватило смелости, он все отрицал до тех пор, пока не понял, что я ему не поверю. Тогда сознался.

– Вы расстались?

– Я планировала. Даже уехала

на выходные к родителям. Потом он поклялся всем, чем мог, что любит именно меня и это все было единственной ошибкой…

– Но вы думаете, что были и другие, – предполагаю я.

Гвен пожимает плечами, распуская пучок. Как только ее волнистые рыжие волосы рассыпаются по плечам, мой член заинтересованно просыпается. Всегда любил рыженьких.

– Никогда не хотела даже и спрашивать, – признает она. – Но теперь…

– Я бы спросил, почему вы не уйдете, раз не доверяете ему, но я видел, как он выглядит в рубашке, так что… – Я злодейски не заканчиваю мысль.

Это вызывает у нее неуверенную улыбку, даже намек на смех.

– Спасибо, что не сказал, будто мне показалось.

– Конечно, нет. Я всегда говорю, надо доверять своим инстинктам.

Мы уносим последние остатки материалов в шкаф и убираем тряпки.

– Правда? – Ее голос вдруг становится задумчивым. – Почему-то думала, ты скажешь, что надо не злиться, а ответить ему тем же.

Аккуратнее, Гвендолин. Звучит слишком уж похоже на приглашение.

Я усмехаюсь.

– С таким подходом тоже спорить не буду.

Гвен облокачивается о стеллаж, проводит рукой по огненным волосам. Мой член снова дергается.

– Спасибо. Удивительно, но ты мне помог.

– К вашим услугам.

– Я уж начала беспокоиться, не заболел ли ты?

Я вскидываю бровь.

– Это почему?

– Ты ни разу сегодня не пытался со мной флиртовать.

Пожав плечами, я говорю:

– Я учел отсутствие интереса с вашей стороны. Умолять – не в моем стиле.

И тут, впервые за весь семестр, происходит нечто реально неожиданное.

Не успеваю я и глазом моргнуть, как миссис Гудвин накрывает мои губы своими. И совершенно нескромно, должен сказать. Положив руки мне на щеки, она сплетает наши языки и мурчит мне в губы. Это распаленный, горячий поцелуй, от которого похоть молнией спускается в член.

– Иногда умолять не так уж плохо, – шепчет она, пока мы пытаемся вдохнуть.

– Да? – Мой голос звучит хрипло.

– Ага. – Ее губы спускаются на мою шею, прочерчивая дорожку к челюсти и оставляя за собой мурашки.

– Это может быть даже весело, – соглашаюсь я.

Мои пальцы сжимаются на кромке ее платья.

Она обрывает поцелуй и смотрит на мою руку широко раскрытыми заинтересованными глазами. Я вижу, как ее пульс трепыхается во впадинке на шее.

Комкаю ткань в кулаке и начинаю неспешно ее задирать. Член наливается кровью все сильнее с каждым новым обнаженным сантиметром кожи. Когда мой большой палец касается шелковой кожи ее бедра, по всему ее телу пробегает дрожь.

– Лоусон… – Она не договаривает, слишком сосредоточена на том, как мои пальцы играются с лямочкой ее стрингов.