Изгой

Никитин Юрий Александрович

— Не успеете опорожнить кувшин, — сказал хозяин, — все будет перед вами.

— Успеем, — пообещал Скиф.

— Тогда второй кувшин, — пообещал хозяин, — за мой счет!

— Договорились!

На них сперва поглядывали от других столов, но Олег и Скиф пили, ели, по сторонам не смотрели, желания затеять ссору не выказывали, и постепенно о них забыли. Олег ощутил, что они вошли в этот мир, особый мир корчмы, нашли в нем нишу, устроились, теперь можно спокойно и неторопливо подумать, что же делать и как жить в мире, где иссякла магия. Те

несколько лет, когда он бродяжничал по свету, вооруженный незримым всесокрушающим мечом, приучили к защищенности. Сейчас же сердце подпрыгивает от каждого шороха, а душа скукоживается в ужасе. Даже в большем ужасе, чем когда он впервые вышел из Леса...

Он подпрыгнул, рука метнулась к рукояти ножа. К их столу приблизился невысокий мужичонка с плутоватой рожей и огромным синяком под глазом.

— Желаю здравствовать! — сказал он льстиво, и прежде, чем Скиф открыл рот, чтобы прогнать, а это было видно по лицу Скифа, бродяжка добавил: — Я здесь днюю и ночую, всех знаю, все слышал, в том числе и шибко интересное...

Скиф смолчал, а Олег ухватил пробегающего мальчишку за полу:

— Эй, погоди. Еще кувшин вина и большую глиняную кружку.

Бродяжка правильно понял, что кружка предназначена ему, как можно тише опустился на лавку на той стороне стола. Быстрые глазки бегали, бросая осторожные взгляды на кувшины с вином, на суровых мужчин напротив, по обоим видно, что непростые люди, а когда увидел подбегающего мальчишку с кувшином в одной руке и глиняной кружкой в другой, расплылся в улыбке.

Олег смотрел в упор, мальчишка поставил кувшин и кружку, умчался, но бродяга смотрел на Олега выжидательно, с искательной улыбкой. Скиф тоже ждал чего-то, даже задержал дыхание.

Но Олег кивнул наконец на кувшин, обронил почти равнодушно:

— Наливай, пей. А Скиф добавил:

— Если есть что сказать интересное нам, говори. Он победно посмотрел на Олега, тот милостиво наклонил голову. Скиф ощутил глухое раздражение. Это он должен милостиво наклонять голову, а простолюдин, мудрец он или не мудрец, должен смиренно слушать!

Гуляка поспешно налил в кружку, выпил, снова налил, сделал глоток, только тогда перевел дыхание, глаза несколько просветлели.

— Интересное? — повторил он. — О, здесь много бывает интересного!.. У Хвостогрыза родился теленок с двумя головами, у Серяка сарай провалился под землю, у Голощупа ветром унесло с забора одеяло... Это и есть самое интересное для местных, клянусь.

Скиф вспыхнул, Олег предостерегающе бросил на него суровый взгляд, сказал ровно:

— Мы не местные, как ты уже заметил.

— А для неместных, — сказал гуляка, — у меня другое интересное...

Он допил, быстро наполнил кружку и, обняв ее любовно обеими ладонями, выжидающе уставился на Олега.

Тот кивнул:

— Говори.

— Тут проезжали какие-то... — сообщил гуляка. — Все выспрашивали...

— О чем? — спросил Скиф равнодушно.

— Не о чем, а о ком, — развязно поправил гуляка. — Ищут двоих. Один с рыжими волосами,

другой — с черными. Тот, что рыжий, — зеленоглазый, а черноволосый — с синими глазами. Обоим палец в рот не клади, потому задерживать их не след... а надо сообщить войту. А тот уже знает, как их остановить.

Олег всмотрелся в его лицо, не такое уж и пьяное, как показалось вначале. Пальцы нащупали в поясе монету, толчком отправил ее через стол. Ладонь гуляки прихлопнула, как бредущую муху.

Скиф поинтересовался:

— Хорошо платят?

— Обещают золотые горы, — ухмыльнулся гуляка.

— А что же ты?

— Не люблю, когда кого-то ловят, — ответил гуляка откровенно. — Меня самого ловили! Да и вообще... Ког-да за кем-то гонятся, всяк норовит подставить ножку. Да не тому, кто убегает, а который гонится...

Он захохотал громко и откровенно. Олег сделал хозяину знак, чтобы еще принес вина и сыра, Скиф бросил гуляке еще одну монету, тот поймал так ловко, что она просто исчезла в его ладони.

— Тогда нам нельзя задерживаться, — решил Скиф. — Кто-нибудь уже мог побежать к войту... А тому стоит только послать вестника. Олег, как ты думаешь, скоро нагрянут?

Олег спросил у гуляки:

— Ты, я вижу, проводишь здесь все вечера... да и ночи, так что кое-что знаешь. По каким дорогам заставы?

— Верный вопрос, — сказал гуляка. Он икнул, стыдливо закрыл ладошкой рот, ведь известно, что ик — заблудившийся пук. — Сразу видно, грамотный... По всем, кроме той, что ведет к городу Гелона.

Скиф насторожился:

— Почему так? Гуляка пожал плечами:

_ Откуда я знаю? Наверное, что-то знают. Ну ладно, ребята, я пошел...

Потеряв к ним интерес, больше не дадут, он прихватил кувшин с недопитым вином, пересел к веселящимся мужикам, оттуда зычным и наглым голосом велел хозяину подать лучшего вина и мяса на весь стол.

Олег собрал в мешок головку сыра, каравай хлеба, сунул туда же кувшин с вином и поднялся. Скиф, что уже подпрыгивал от нетерпения, настороженно отправился к двери. Сердце стучало часто, навстречу могут ворваться вооруженные люди, надо быть готовым, надо успеть схватиться за топор раньше...

Свежий прохладный воздух охладил распаренные лица. Скиф поспешно вытер потное лицо, Олег свис-том подозвал мальчишку:

— Коней покормил?

— Да, но... уезжаете?

— Еще приедем, — сообщил Олег. — У вас кормят вкусно. И недорого. Всем расскажем.

Сияющий мальчишка привел коней, Олег птицей взлетел в седло. Когда выехали за ворота, Олег пустил коня в галоп. Скиф некоторое время несся следом, по-том догнал, прокричал:

— Что ты делаешь?.. Это же не дорога к Гелону!

— А зачем тебе Гелон? — крикнул Олег.

— Мне не нужен, — огрызнулся Скиф, — по дороге можно свернуть. Ты ж слышал, везде нас ищут! Олег ответил хладнокровно:

— На везде у них народу не хватит. Потому и посадили этого... чтобы направил нас по той дороге, где нас захватят наверняка.