Изгой
Шрифт:
Нет, вообще-то надо бы — мозги пожёстче впрячь и вспомнить всю эту канитель. И если уж не потому, так… Ну хотя бы для того, чтобы определиться наконец, куда мне податься — то ли пойти и записаться в люди Y, на полном серьёзе и без дураков. Ну а уж если нет… Ну тогда пойти по накатанному пути и так будет ловчее, по веками проверенному — таблетки начать глотать, для мозгов, или наоборот — от них, а это уж куда серьёзней и тоже… без дураков.
Лады. Попробую...
…немного
Я падал…
Падал в бесконечность. Панический страх сковывал тело. Судорогой сводило скулы. Преодолевая вселенский ужас перед неизвестным, прилагая неимоверные усилия я выдохнул, выталкивая сквозь стиснутые зубы горловое рычание. И услышал свой крик:
— Ззыэаа! Фух… Ох.
Мышцы ноют во всём теле и значит я жив. Левое затёкшее бедро пронзает сотня невидимых иголок. Глаза, как будто бы вылиты из чугуна и опущены в глубокий колодец — их не хочется открывать.
— Ммм!
Преодолевая боль, меняю положение тела — становится легче…
Вновь и непреодолимо, затягивает в сон, не дав сформироваться возникающим вопросам — мысли путаются, ощущения уходят…
— Ох.
Опять я слышу самого себя. Не открывая глаз, несколько секунд просто лежу и не пытаюсь что-либо предпринять. Издалека доносятся звуки города: шум моторов; вой сирены; удары гидравлического молота. В ноздри бьёт густой запах мочи.
Поворачиваю лицо немного влево… То же самое. Справа... Влажной землёй, бетоном, но мочой больше. Гаражи?
Преодолевая тяжесть в глазницах открываю глаза и осматриваюсь. День и тепло. Осторожно поворачиваю голову вполоборота и перевожу взгляд вверх…
Я в гаражах. Сижу на земле, вытянув ноги, руки лежат поверх ног ладонями на коленях, спиной и затылком опираюсь о гаражную стену. Прямо передо мной, метрах в пяти, бетонный забор. За забором и вдоль него, верхушки кустарника и деревьев с зелёной листвой. Лето. Синее небо и почти без облаков. Солнце не вижу, но по ощущениям вторая половина дня, ближе к вечеру. Снова тянет в сон — не противлюсь. Прикрываю глаза и проваливаюсь в забытье…
— Ммм, сука.
В этот раз из сна выхожу более осознанно, но тело опять затекло и теперь уже ягодицы, и поясница подвергаются обстрелу сотнями невидимых стрелок.
По интенсивности дневного света и по внутреннему хронометру сон не был продолжительным. Глазам намного лучше, да и тяжесть, и ломота в теле ощутимо отпустили. Опершись руками о землю и подтянув ноги, сажусь поудобней… Мозг ещё под воздействием сна и ему, пока что, подвластно только простейшее — смотрю на кроны деревьев и кустарника, и фиксирую изменяющийся цвет трепещущей листвы…
Мыслительный процесс — суть процесс объективный и с каждой секундой зрительный ряд воспринимается осознанней, предметы приобретают значение и всё весомее претендуют на осмысление. Поэтому, вопрос почему я здесь, возникает как должное.
Осматриваюсь
Отряхнув ладони друг о друга осторожно ощупываю голову — ладонь чистая, голова не болит и не тошнит. Нет, не то. Сжав ладонь подношу ко рту и дую, тут же подношу к носу и втягиваю воздух. Нет, не отходняк.
Невольно себя оглядываю: старые джинсы; утеплённая рубашка; на ногах тапочки… Я же работаю в котельной и эти тапочки я покупал специально для котельной. В зрительной памяти тут же всплывает картинка: гудящие котлы; вентили; манометры. Рвануло? Рукой непроизвольно дёргаюсь к голове, но вспомнив опускаю руку — был бы в больнице и в бинтах.
…С крутого пике на забор садится ворона, осматривается. Переступает с лапы на лапу. Каркает — резкий звук бьёт по перепонкам, как по оголённому.
— Чтоб тебя за… — и осекаюсь на полуслове.
В памяти очень чётко всплывает картинка…
Смотровое окошко в двери котельной; заснеженный участок двора; припорошенная снегом дорожка, от двери вглубь ночного городского двора с высотными домами; свет городских фонарей. Зимняя ночь…
— И это было… — ошарашено зажмуриваюсь, — вчера.
Внутри словно что-то обрывается, унося с собой остаток сонливости и оставляя пустоту. Лихорадочно отмахиваясь от суетливой круговерти мыслей, втягиваю голову в плечи и закрываю глаза — подавлен. И всё же понимаю, что как бы я ни оттягивал, но начинать думать всё равно придётся.
Встаю и помогая себе не впасть в панику — кричу:
— Что за хрень?!!
Не принимая того что выдала память — реальность диктуется зрительным рядом, здесь и сейчас — вновь медленно осматриваюсь. Скакнул во времени? В наступившем, вдруг, отупении несколько секунд смотрю на забор и думаю о том, что это… забор.
Постепенно, но всё же доходит, что построить логику причины и как следствие, настоящего — это необходимость. Но я не знаю, как я сюда попал. И, даже усиленно сосредоточившись, ни к чему не прихожу — я не помню. А хоть что-то помню?..
В воспоминаниях вообще, восстанавливаюсь в этом мире. Нет, с памятью всё нормально. Белочка? Да уж, куда проще... Нет, не тот расклад. Зима, как вчерашний день, отбрасывается однозначно, в горячку не верится…
Несколько минут лихорадочного, но всё-таки анализа, позволяют мне хоть как-то внутренне собраться. Этого хватает на решительную команду самому себе — валить отсюда. И тут же — от неожиданной догадки, я не могу сделать и шага, и бессильно приваливаюсь левым плечом к гаражной стене. Чёрт, только горячкой и объяснишь, как и почему я здесь. Но больше всего пугает, что всё это время меня искали дома.