Измена: ты больше не мой
Шрифт:
Вышли мы из ювелирного переговариваясь, решая, куда идем завтракать, хотя уже было время обеда.
— Я должен тебе кое в чем сознаться, — вдруг сказал Станислав, когда мы уже сделали заказ.
От автора: Примерно такие вот колечки выбрали Станислав и Алина:
Глава семьдесят четвертая (часть 1)
Когда Стас сказал, что должен мне в чем-то признаться — моей первой мыслью было “Ну что опять?!”
— В чем? — Я нащупала ремешок сумочки, чтоб если что —
— Меня тоже пригласили к Томе на празднование Нового года. Так что мне очень нужна твоя помощь: я не знаю что дарить!
— А когда это тебя пригласили? — Я все еще была насторожена, но очень старалась задать вопрос спокойно, не выдавая бурлящие внутри чувства.
— Да вчера поздно вечером Тома написала в чат, я сказал что подумаю, но мне уже надо дать ответ. Я очень надеюсь, что ты не против.
— Я не против! — Внутри я сдулась как воздушный шарик, все напряжение будто бы испарилось. Никаких секретов, никаких тайн у него нету.
— Тогда ты мне поможешь?
— Конечно! — И пока мы наслаждались обедом я кратенько расписала кому и что нравится, потому что хоть Стас и общался с Томой, но я гораздо ближе, все таки.
ОТ автора:
Дорогие читатели, к сожалению, я приболела, попав под дождь. Поэтому сегодня вот такой маленький кусочек, чтоб вы не совсем заскучали. Лечусь горячим чаем с медом и надеюсь завтра уже написать нормальную часть главы.
Делитесь, что бы вы хотели еще прочесть?)
Глава семьдесят четвертая (Часть 2)
Часть подарков мы упаковали сразу, а часть — дома, проведя прекрасный вечер втроем с Андрюхой, который помогал по мере сил, больше мешая, но зато остался в полном восторге от процесса.
Новостей о Виталике все так же не было, но Борисыч уверял меня что это хорошо, было бы плохо мы бы уже знали.
Тома нагрузила меня заданиями, а я, недолго думая, переложила их на Станислава: пусть готовит! И мой будущий муж превзошел сам себя. В итоге мы тащили в гости: два огромных пакета с подарками, мою свекровь, Андрюху в обнимку с косточкой для Бульки, перевязанной ленточкой. Я была против, но сын уперся и едва согласился даже на простую упаковку в прозрачную плёнку. Пришлось уступить.
Кроме всего этого у нас было еще полбагажника каких-то судочков, контейнеров и огромная кастрюля, в которую мне даже носа сунуть не дали. Мое участие свелось к покупке шампанского и хакахе салатов в любимой кулинарии. Тоже нетривиальная задача, потому что перед праздниками таких же лодырей, как я, оказалось две тележки и вагон. Меня записали только как очень давнюю и постоянную клиентку.
Борисыч встречал нас во дворе, в компании пса. Андрюха так радостно стремился к своему четвероногому другу, что из машины буквально выпал в сугроб у обочины, Стас только четырхнулся. А мой неугомонный сын быстренько поднялся с четверенек и резво побежал обниматься
— Только ты так больше из машины на ходу-то не выпрыгивай, — когда мы подошли Андрюху как раз отчитывали за излишнюю резвость.
— Да я не мог уже больше ждать! — Восклицал Андрей, пытаясь увернуться от собачьей любви.
— Надо почаще приезжать, Алина, — отчитали уже меня, пока я придушено попискивала откуда-то из недр Борисычева свитера, утонув в его объятиях.
— Я постараюсь чаще привозить, — пообещал Станислав.
Клянусь, дальше мы таскали судочки и все остальное целый час, наверное.
Оглядев довольно таки немаленькую кухню Станислав, приперший остаточное количество каких-то совсем уж мелких контейнеров, предложил:
— Может, все-таки, перенесем стол в гостиную? Мне кажется мы все здесь не влезем толком, только будем друг другу мешать.
— Да уж, — Борисыч согласна почесал затылок, — я уже и позабыть успел что такое большое застолье. Тома! Тома!
— Что такое? — Тамара вплывала в кухню, неся на блюде свой фирменный холодец, видимо, застывавший на балконе. Она ловко увернулась от сборного отряда из Андрюхи и пса и всучила блюдо своему мужу.
— Нам нужен стол! — Возгласил Борисыч, и поставил холодец на подоконник. — Ты не помнишь куда мы его на хранение спрятали?
— В подвал. Только переоденьтесь, — Тома критически осмотрела нарядных мужиков, — а то у нас будет стол и два маленьких чумазеньких чертенка. А мы пока чаю попьем. Девочки…
Андрюха увязался за Борисычем в подвал. Невозможно было даже помыслить о том, чтоб запереть его тут, под женскими юбками, в безопасности и… Скуке.
А там его ждали новые открытия, клады и много-много пыли.
Мы же сели пить чай теплой женской компанией.
— У меня новость, — Тома поставила на стол к чаю блюдо с маленькими, на один укус тарталетками, начиненными сливочным сыром, икрой, креветками и красной рыбой.
— Надеюсь, хорошая, — я прицелилась и подхватила ту, что поближе, с мазком черной икры на макушке и желтым солнечным лимончиком.
— А то. Прооперировали вашего охламона вчера. Правда пока в сознание не приводят, говорят, с завтра начнут потихоньку снимать с седации. Нельзя резко, он же считай больше недели на успокоительных.
— Ох, — свекровь схватилась за сердце, — радость то какая, только капель накапайте.
— Опять вы свои таблетки не пили? — Я постаралась говорить очень строго. Не так давно Борисыч устроил Анне Петровне визит к одному светилу кардиологии, куда я безуспешно пыталась записать ее пару лет уж как. Теперь моя свекровь пила какие-то новые таблетки три раза в день, а капли ей сказали постараться не принимать совсем. Иногда она, правда, забывала, приходилось следить.
У меня же оставалось четкое впечатление, что я воспитатель в большом детском саду.