Измена за изменой
Шрифт:
Так, я впервые ловлю уже откровенную злость в сторону матери и впервые вижу его решительный, достаточно твердый и крутой нрав.
Да, он может быть по-настоящему грубым, если его довести, но почему загадочная Ясмин его доводит?
Вряд ли я решусь спросить.
Когда дверь резко открывается, и мы встречаемся взглядами, я почти уверена, что никакого свидания не будет. И вообще ничего не будет…
Сердце мое вмиг ударяется о грудную клетку, ранясь, только вот все, что я могу - это прошептать:
– Мы едем? Я готова.
Адам коротко кивает, берет меня за руку и выводит из дома прямо к своей шикарной машине.
Берет за руку.
Черт, или это не конец? Кто его знает, что там за история?…И как разгадать этот ребус под названием Адам?
«Что я делаю?!»
Адам; пять лет назад
До дома мы доезжаем молча. По крайней мере, физически мы действительно молчим, но, скорее всего, в головах обоих творится просто ад.
В моей так точно.
Во-первых, какого хера я творю?! Сплю с ней в одной постели, обнимаю и, блядь, не даю уйти?! Почему я этого не хочу?! Почему трахаю ее почти нежно?! Касательно меня это и есть нежно, твою мать! Почему я не поступаю, как привык?! В конце концов, почему я лижу ей, хотя этого не делаю никогда?! ПОЧЕМУ ОНА НЕ ОДНА ИЗ МОИХ?! Почему она другая?! Точнее, почему я по-другому к ней отношусь?! Как ей удалось сбить мои настройки и почему мне, как бы ни старался, не удается их вернуть?!
Во-вторых, ебанная Изольда. Ебанная Ясмин. Будь моя воля, горели бы вы где-нибудь на соседнем континенте обе! Так нет же, блядь. Обе почуяли, что у меня в жизни явно что-то идет не так, и вот. Нарисовались, не стереть.
В-третьих, снова Лиза.
Я украдкой бросаю на нее взгляд и замечаю, как эта малышка меланхолично накручивает ниточку от своего сарафана на палец. Просто молчит и крутит-крутит-крутит, как меня на тот же палец. Спорю на что угодно, что ей не терпится задать мне кучу вопросов, но ни одного я не слышу.
Почему она так сильно чувствует меня?…и что мне, мать твою, с этим делать?…
Я так растерян. В душе буквально торнадо, которое сносит все застоявшиеся правила и порядки, и мне это не нравится. Или нравится? Быть с ней - нравится или нет?
Не ожидал.
Это точно. Я совершенно точно не ожидал такой реакции собственного организма и сознания, и теперь совершенно не знаю, что с этим делать.
Страшно.
Это мерзкое, липкое чувство заставляет морщиться и теснее сжимать руль.
Мне, блядь, страшно. Что все повторится; или будет хорошо, но я все испорчу; что все кончится; что все начнется.
Как больной, мечусь из одного угла в другой, лишь стойкой выдержкой приказывая себе молчать.
Просто молчи, чтоб тебя. Просто молчи.
– Слушай, я не знаю, как спросить, поэтому сделаю это в лоб, ладно?
Замираю во внезапно тесном салоне моей машины, потом медленно перевожу на нее взгляд. И как я мог подумать, что она меланхолична? Это нервы. Лиза волнуется и волнуется сильно. Вижу, как закусывает губу, прячет взгляд, краснеет.
Черт, что ты хочешь спросить? Пожалуйста, не то, о чем я думаю. Не то. Только не это…Я так внезапно боюсь, что ты поймешь, насколько я дерьмовый человек…
– Наше свидание…оно в силе?
Выдыхаю так громко, что, кажется, весь дом это слышит. Лиза смотрит на меня растеряно, да я и сам не понимаю своей реакции. Поэтому снова киваю. Она несмело улыбается.
– Тогда я соберу кое-какие вещи…наутро, ладно?
Мы договорились, что после мамы это свидание и состоится. У меня. Лиза долго смеялась, что это едва ли похоже на свидание, но согласилась. Понятно, почему ей нужны вещи. Девушка. Девушкам всегда нужно большее, чтобы переночевать вне дома.
– Конечно.
– Зайдешь?
Я киваю.
Зачем ты киваешь?! Просто оставь ее и уезжай! Это лучший исход. Лучший!
Но я зачем-то выхожу из машины, зачем-то закрываю ее и иду за Лизой.
Стойко ощущаю, что не надо этого делать. Что я могу ей дать? Я - дерьмо. Это очевидно. И мне впервые хочется защитить кого-то от собственного дерьма, но эгоизм оказывается сильнее.
Потому что мне не хочется ее отпускать.
С ней так тепло…
Пока мы идем до дома, Лиза о чем-то щебечет. Мне плевать. Я не слушаю. Наслаждаюсь моментом, наблюдаю за ней, улыбаюсь как придурок, потому что она улыбается. Смеется. От ее смеха у меня мурашки по коже, и так хочется быть ближе…
– Только я предупреждаю… - Лиза останавливается у потертой двери и краснеет чуть сильнее, чем раньше, - Квартира у меня так себе.
– Боишься меня шокировать?
– Немного.
– Не стоит. После твоей машины - это вряд ли реально…
Тихонько ударяет в плечо, но улыбаться не прекращает. Губу закусывает, пока роется в сумочке, и вдруг снова на меня резко смотрит.
– И я живу с соседкой.
– Как в общаге?
– усмехаюсь, она тихо цыкает.
– Нет. Мы с Крис работали вместе, подружились…Ей квартира двухкомнатная от бабушки досталась, но одной ей сложно было, а мне как раз нужна была комната и…
Тараторит то как. Ты серьезно боишься испугать меня отсутствием ремонта? Черт, тогда ты действительно думаешь, что я лучше, чем я есть.
А это проблема…потому что дерьмо, которое видел я, и та грязь, в которой я участвовал куда хуже любого «так себе» жилья.
Явно.
Вздыхаю и указываю на дверь.
– Прекрати и открывай уже.
Пока я не передумал и не сбежал. Не хочется быть трусом в своих глазах. Пожалуйста, избавь меня от этого.
Лиза кивает.
Когда дверь открывается, мне в нос сразу бьет неприятный, слишком сладкий запах персиков, от которого я начинаю кашлять. Лиза извиняется.