Измена. (не) нужная невеста
Шрифт:
– Да. Я не собираюсь возиться с твоим разбитым сердцем, девочка. Потому что нечего было доверять его всяким мерзавцам. Ты должна забыть Уилла. Забыть раз и навсегда. И возвращаться к прежней жизни.
«Потому что ты оберегаешь меня как друг? Или потому что дьявольски ревнуешь к нему?» – мелькнуло в голове Энрины.
***
Прошло время…
Энрина неглубоко поранила ладонь небольшим ритуальным кинжалом, с которым практически никогда не расставалась. Боль от таких царапин уже привычна для тела, однако каждый раз приходится закусывать губу, чтобы нечаянно
Повременив пару секунд, выступила капля крови. В ней отразился тусклый свет магического огонька. Энрина тихо прошептала заклинание и, морщась, приложила ладонь к замку. Его магия, светло-серебристая и сверкающая, пожалуй, созданная светлой магией, зашипела. Запротивилась воздействию.
Энрина, глядя на замок из-под полуопущенных ресниц, упрямо повторяла заклинание раз за разом. Древние слова на языке, который ласкал губы своим произношением, сливались в один поток, отражаясь от свода мрачного подземелья.
Энрина почувствовала, как маленькая теплая капля стекает по ладони, и изо всех сил попыталась избавиться от собственных ощущений, которые лишь отвлекают. Замок все шипел, но уже был понятно, что сегодня удача на их с Дэном стороне.
Светло-серебристая магия сжалась в маленького колючего ежика под ладонью. Энрина прибавила еще немного своей энергии, осторожно, не расщедриваясь даже на лишнюю каплю. Ее магия, напоминающая темно-синий бархат, обволокла колючий ежик серебристой энергии. Энрина старалась сделать так, чтобы этот поток был мягким и нежным, разбавленным до предела. Ей это удалось.
Сверкающая магия расслабилась, не видя ничего вражеского в такой маленькой концентрации энергии. «В бархатных лапках кроются острые коготки», – старая пословица… умная пословица. На последнем слове заклинания голос Энрины сорвался на крик, а из темно-синего бархата вырвалась режущая вспышка. На долю секунды подземелье озарил яркий свет. В эту долю секунды замок еще существовал, раздраженно шипя. Затем все померкло, и Энрина услышала предсмертное «звяк» преграды. И вот замок уже лежал у ног, на глазах превращаясь в ржавую пыль.
– Молодец, Эн! – в темно-зеленых глазах Дэна сверкало предвкушение их победы, еще одной маленькой победы.
Только избранным позволено было так называть эту неугомонную магичку. Ее полное имя – Энрина. Энрина Гейли. Для родственников – Рина, для друзей – Энри, для самых-самых близких друзей – Эн. Об Уилле Энрина старалась не думать. Вычеркнула из сердца, из головы, будто и не было. Того единственного, с чем она робела и старалась быть нежной и кроткой, а он… Нет, все, забыть и не вспоминать! Так вот, Дэн принадлежал к последней категории. Самых близких друзей. Вместе влипать во все опасности, вместе и выбираться. Энрина никогда не бросит его в трудную минуту, а он никогда не оставит в беде ее. В последнее время, после переезда из деревни в столицу, у Энрины, вообще, осталось немного друзей. Так что родное, близкое сердцу «Эн» она слышала не так часто.
Дэн навалился на дверь, а Энрина потерла еще саднящую, хотя больше и не кровоточащую царапинку. Конечно, хотелось бы использовать заживляющее заклинание. Но нет права на эту расточительность: у Энрины не так много энергии, а сегодня она еще понадобится, безусловно.
Дверь с тяжелым скрипом поддалась,
– Вот оно, – Дэн держал в руках открытую старую деревянную шкатулку.
В ней сверкало маленькое золотое колечко. Дэн уже собрался взять добычу в руки.
– Эй! – Энрина с размаху шлепнула его по пальцам.
По несчастливому и болезненному стечению обстоятельств, она сделала это левой, оцарапанной рукой. Дэн усмехнулся, перехватывая ладонь Энрины, поднося к губам. Она замерла, глядя на него поблескивающим в свете магического огонька взглядом. Одновременно и затравленно, и сладко, чувствуя себя загнанной в угол. Ведь горячие губы Дэна коснулись царапины. Магия это была или нет, но даже легкая боль мгновенно отступила. А по коже пробежали мурашки. Энрина рвано выдохнула, прикрывая глаза. Дэн тем временем захлопнул шкатулку и положил ее в сумку.
– Ладно, раскроем его магию дома, там и поделим, – сказал он.
Энрина могла бы поспорить: лучше не рисковать, таща артефакты в дом. Однако у нее не было на это ни сил, ни желания. Наверху, вероятнее всего, уже готовилось взойти солнце, а за сегодняшнюю ночь они оба не смыкали глаз. И отнюдь не из-за горячего секса во всех позах! А из-за поиска очередного артефакта. И теперь единственное, чего Энрине сейчас хотелось, так это поскорее оказаться в своей любимой кроватке.
Когда же это случилось, она зарылась под одеяло с мыслью: «И что мне делать? Как искать любовь в этом новом мире? Если пока у меня получается лишь играть роль Энрины и кое-как выживать в мире магии, не вылетая из академии… День идет за днем, но я же помню слова богини! И понятия не имею, что делать! Я не хочу, не хочу умереть окончательно! Не для этого мне дали шанс в другом мире!»
Несмотря на тревожные мысли, сон сморил Энрину. А снилась ей почему-то улыбка Дэна.
***
Энрина услышала, как кто-то зовет ее по фамилии. Этот голос неприятный, и ей очень хотелось избавиться от него. Этот противный голос хотел поднять ее на поверхность и заставить вдохнуть воздух реальности. Ей же хорошо, очень хорошо, здесь, в темных водах сладких снов. Энрина изо всех сил попыталась отстраниться от голоса и продолжить свое путешествие ко дну этого океана. Но тут голос перешел уже на визгливое:
– Адептка Гейли! Как Вы, вообще, добрались утром до академии, если спите на ходу?! Спали бы в кроватке, в доме своей тетушки дальше, если образование Вам без надобности!
Энрина открыла глаза, промаргиваясь. Противный голос что-то раздраженно говорил дальше, но слова проскальзывали мимо ее понимания. Энрина подняла голову, чувствуя, что она тяжело гудит. Где-то в виске пульсировала острая боль.
Маленький душный класс-аудитория с массивными деревянными партами. На стенах висели старые обои и карты. А противный, дребезжащий голос принадлежал низенькому морщинистому профессору с блеклыми глазами, которые смотрят на мир лет семьдесят пять уж точно. Честно говоря, это был мерзкий тип. Вечно заваливал домашними заданиями, да и хорошую оценку у него зубами не выгрызть было.