Измена. Одиночество вдвоем
Шрифт:
– И вам здравствуйте. Я в дороге и понятия не имею, где ваш сын и почему он вам не звонит, – ответила я горячо любимой свекрови чуть звенящим от эмоций голосом.
– Ты едешь меня встречать? Через полчаса буду на Казанском. Жду! – гаркнула она и бросила трубку.
Так. Нормально. Меняем загадочно пропавшего мужа на его истеричную мамашку.
– Лариса Васильевна. Это Москва. Я за полчаса не успею на Казанский и на вертолёте. Ждите меня рядом с табло прибытия поездов, – перезвонила я.
– Я что? Должна стоять и ждать среди бомжей? – взвизгнула
– Можете взять такси и приехать самостоятельно, – ответила я, внезапно успокоившись и обретя твёрдую почву под ногами.
Свекровь – это знакомое и родное, жадное зло. Здесь всё понятно.
– Ты всегда была хамкой! Жду тебя! – она вновь бросила трубку.
С заднего сидения хмыкнул мой старший сын.
– Так, пацаны! Объявляется тревога! Код красный! За час вы должны выдраить квартиру и распихать свои вещи с глаз долой! Пылесос, сантехника. Чем больше сделаете, тем меньше поводов у ба будет к вам придираться! – объявила я мальчишкам фронт работ.
– Ну, ма-а-а-а, – протянул младший.
– Поверь мне, это меньшее зло! – подмигнула ему через зеркало.
– Женьк, не дрейфь! Ба больше пары дней у нас не задерживается! В прошлом году, если помнишь, тоже было нашествие барыни к холопам. Ничего, обошлось! – ухмылялся старший.
Я с упрёком глянула в его глаза на светофоре, и он поднял руки, признавая вину.
Середина мая, а погода ещё не установилась. То жара под двадцать пять градусов, то дождь, сырость и плюс семь.
Вчера, оказывается, была гроза. И почти ураганный ветер добавил работы коммунальщикам. То тут, то там убирали и подчищали за поваленными деревьями или сорванными баннерами рекламы.
А я и не заметила вечером буйства непогоды, хотя часами стояла у окна. Слишком глубоко ушла в себя.
Так и не решив, как и что говорить мальчикам, я, усадив их дома за стол, выпалила как есть.
– Отец ушёл от нас вчера вечером. Я не знаю причины. Мне сказал, что ушёл к другой. Симку выкинул. Я не знаю, что думать. Когда отец вернётся, – он сам вам объяснит свои мотивы. И, мальчишки! Если вы злитесь, то лучший способ – это физический труд. – закончила, вздохнув.
Возможно, я не права. Но уж такая я как есть. Не умею толком врать. Получается ещё хуже. Всегда.
Мой папа в своё время тоже ушёл из нашей семьи. И уехал на другой конец страны, а затем и вовсе на другой континент от нас.
Мне было семь лет. И моя мама долго скрывала от меня, что отец не вернётся. А я почему–то решила, что он не возвращается из–за того, что я была плохой и невнимательной девочкой. И только в институте, когда моей старший сын уже разговаривал, отец меня нашёл. И мы поговорили с ним.
Но виноватой перед моей мамой я, почему–то, периодически чувствую до сих пор…
Не хотела бы я такого для своих мальчишек. Безотцовщина – страшная боль.
И матери, хоть вывернись наизнанку, не заменить мужчину в семье.
Мальчишек жалко было до слёз. Но и врать им я не смогла.
Уходя из квартиры, я попросила Юрку присмотреть за младшим. Всё-таки он ещё ребёнок.
А
Раньше, в самом начале моего замужества, я, естественно, пыталась наладить отношения с мамой моего мужа. Слушала и пыжилась выполнять её советы. Внимала пространным рассказам о тяжёлой жизни жены генерала. Кивала головой на вздохи, как её талант так и остался нераскрытым из-за того, что она целых три года жила с мужем в Сибири. Старалась как могла, чтобы моё отношение к страданиям Ларисы Васильевны не отразилось на нашем взаимодействии.
Но после нескольких неприятных случаев между моими детьми и Ларисой Васильевной я наше с ней общение свела к минимуму.
Не позволю вздорной старухе обижать моих детей.
Поэтому свекровь действительно редко приезжала к нам в гости.
Сейчас – особенно не вовремя. И судя по её искреннему удивлению, Лёша с ней своими планами поделился.
Я не очень удачно припарковалась. Как ни перестраивайся, а это всё равно площадь трёх вокзалов. И народу всегда очень много.
Лариса Васильевна стояла посреди зала с видом императрицы в изгнании, цепко держала в руках свой ридикюль и оберегала два огромных чемодана.
Зачем она возит с собой столько барахла?
– Ты заставила меня ждать! Я провела мучительные часы рядом с какими-то оборванцами – взвизгнула мама моего мужа.
Расположившийся неподалёку пожилой мужчина посмотрел на мою свекровь с осуждением и покачал головой. Но Ларису Васильевну уже несло.
– Следуй за мной! Где там твоя машина? – высокомерно выдала она, ожидая, по-видимому, что я потащу её чемоданы?
– Постойте рядом с вещами, бабушка, я сейчас приведу носильщика, – проговорила я елейным голосом и пошла искать работника.
Когда мы процессией добрались до моего авто, Лариса Васильевна уже кипела. Она поминутно останавливалась и жаловалась на одышку, больные ноги, спину, головокружение.
Одно радует: времени на уборку мальчишкам должно хватить.
– Лариса Васильевна, скажите, а Алексей не рассказывал вам о своих делах в последнее время? – спросила я свекровь уже в машине.
– Что ты имеешь в виду? О чём ты? Выражайся внятно! – сварливо ответила она.
– Дело в том, что ваш сын вчера вечером ушёл от меня. Велел не звонить больше. Сказал, что разводится, – объяснила я.
Рядом с свекровью плакать мне не хотелось. Хотелось выяснить хоть что-нибудь, отбросить хоть одну версию.
– Так, он, наконец-то, решился! Какое счастье!
– Что? – затормозила я и повернулась к этой старухе.
Пятая глава
Я притормозила у обочины и повернулась к своей прекрасной свекрови с вопросом во взгляде.
– А что ты хотела? Неужели надеялась, что мой сын всю жизнь проведёт, обеспечивая тебя и твоих детей? Конечно, он должен был найти женщину своего уровня, – высказала абсолютно уверенная в своей правоте и безнаказанности эта пожилая хамка.