Измена. Проиграть любовь

Арунд Ольга

– Показать?

В отличие от меня, он получает удовольствие от каждой минуты, давно сменив табурет на стул и непринуждённо покачиваясь на задних ножках. И пьёт обжигающе-горячий зелёный чай. Который нашёл и заварил собственноручно около часа назад.

– Давай без этого, – брезгливо скривиться уже не получается, всё же Хоффман действительно мне помог. И может быть мне даже удастся сдать зачёт Глебову с первого раза. – Откуда ты вообще так хорошо в этом разбираешься?

– Работаю по специальности, – он с улыбкой

подаётся вперёд и ждёт следующего вопроса.

– И кем?

– Аналитиком фондового рынка.

– Кем?! – хорошо, что я не успеваю сделать глоток.

– Тебе функционал интересен или причины? – веселится Хоффман.

– А как же папа и бизнес, купленный на его деньги? – даже по моим меркам это звучит грубо, но я просто не смогла сдержаться, ошарашенная несоответствием образа мальчишки в моей голове и враз ожесточившегося мужчины напротив.

– Кир, а ты меня, вообще, кем считаешь? – он откидывается на спинку стула, скрестив на груди руки, и более чем недовольно сверлит меня взглядом.

Кажется, в этот раз стоит изменить своим привычкам и промолчать. Но Хоффман прекрасно додумывает всё за меня.

– Этакой золотой молодёжью, мальчишкой, захотевшим очередную красивую игрушку? – и я отвожу взгляд, оглушённая тем, как точно он охарактеризовал моё к себе отношение. И от того, что, похоже, в Хоффмане я катастрофически ошиблась. Снова. – Я закончил самую обычную школу с золотой медалью, университет с красным дипломом и ни копейки не взял у отца. А твоё отношение…

Он резко встаёт и подходит к окну, а я начинаю чувствовать себя виноватой. Может, и правда не стоило сразу вешать на него клеймо. С другой стороны, даже это не отменяет его дурацкие выходки.

– Хорошо, возможно, я была не права, – и кто бы знал чего мне стоит выдавить из себя эти слова!

– Возможно? – разворачивается он уже прежним и я начинаю сомневаться в том, что его вспышка не привиделась отупевшему от чисел сознанию.

– Извини? – его явно веселит знак вопроса и Хоффман возвращается, но не садится, вместо этого нависнув надо мной.

– Извиню, если станешь звать меня по имени, – и настолько многообещающе это звучит, словно мы уже на пороге совместной ночи.

– Далось мне твоё прощение! – я отклоняюсь на стену, увеличивая расстояние, с насмешкой на губах. – За помощь – спасибо, но это не значит, что мы стали друзьями.

– Далась мне твоя дружба! – копирует меня Хоффман и приземляется на прежнее место. – И у тебя ещё один пример.

– Да твою же!.. – все эти игры резко теряют актуальность, когда я уверяюсь в его правоте.

Достало! Интересно, Глебов взятки берёт? Мне остался зачёт и экзамен, и можно будет забыть об этом кошмаре навсегда, так что я действительно готова уже ему заплатить! Только бы отвязаться!

– Хочешь решу? – его не смущает мой настороженный взгляд. – Честно. Решу сам, а ты просто перепишешь.

–

И чего это будет мне стоить?

– Ты меня поцелуешь, – ответ без увиливаний и я давлюсь вздохом.

– Рехнулся, Хоффман?!

– Разве это большая плата за самый сложный, с подвохом, пример? – он не настаивает, продолжая ломать стул и именно это заставляет меня задуматься.

– Что за детский сад!

Самые, по его словам, простые дались мне так, что всё ещё хочется застрелиться, а сложный? Одна я его вряд ли решу. С Хоффманом закончу к утру. А без этих примеров меня не допустят к зачёту.

– Оправдываю твоё мнение, – его усмешка резко склоняет чашу весов в сторону самостоятельного решения.

– Слушай, вот какого ты, вообще, заявился усложнять мне жизнь?

– Ты знаешь.

– Знаю, – мой тяжёлый вздох его не впечатляет, – и не понимаю почему продолжаю с тобой общаться.

– Потому что я тебе нравлюсь, – и Хоффман облокачивается на стол так, что я снова различаю тёмные прожилки в радужке разноцветных глаз.

– Очень, – на выдохе, – особенно, когда находишься вне поля моего зрения.

– Ну, Ки-ир, – он с тихим смешком отодвигается, – ладно ты мне врёшь, но себе-то уже можешь признаться.

– Согласна.

– Что?

– Я тебя целую, ты всё решаешь и исчезаешь из моей квартиры! – интересно, до меня кто-нибудь ещё видел сбитого с толку Хоффмана?

– В чём подвох? – он даже не думает расслабляться.

– В том, что каждый твой визит, в конце концов, уходит куда-то не туда. А так, я тебя поцелую, до тебя, наконец, дойдёт, что во мне нет ничего сверхъестественного и ты переключишься на блондинку из зоопарка.

– На кого?.. А-а. А если не выйдет? – он многообещающе улыбается. – Если я, наоборот, уверюсь, что ты – единственная?

– Тогда я переведусь в другой университет, Хоффман, – и в этот раз я не шучу. – Говорят, в Федеральном неплохой факультет журналистики.

– Думаешь, поможет?

– Тебе – не знаю, а мне очень даже. Как минимум лишусь общества Меркуловой, Глебова и твоего.

Я захлопываю ноутбук, Хоффману он всё равно не понадобится. Вообще, идея так себе и я готова в этом признаться, знать не зная почему решилась. Скучно стало? Адреналина не хватает? Так стоит только позвонить Самсонову и разом отпали бы оба вопроса.

Или действительно пора перестать притворяться и подтвердить что мне, как минимум, любопытно? И это спустя неделю после измены мужа. Совесть? Не беспокоит. И в связи с этим вопрос: а была ли та любовь? Или я талантливо себя в этом убедила?

Грустно осознавать, что в своих проблемах отчасти виновата я сама. Может, Кириллу не хватало именно этого – любви? Только он осознал это первым.

– Ты уверена?

Всё это время Хоффман пристально меня разглядывает, но вряд ли приходит к верным выводам.