Измена. Развод отменяется!

Лакс Айрин

У него уже прожита большая часть жизни и циничный опыт, привычки вести разбитную жизнь — словно толстый панцирь, который нелегко пробить.

Тем временем мы приехали.

Монах провожает меня до квартиры, в которой мы сейчас живем с Ефимом.

Я открываю дверь своим ключом, вхожу и сразу же понимаю, что мне здесь не место.

Стоит спертый запах спиртного…

Выскакиваю назад: в такую тошниловку я ни ногой! А еще там что-то звякает в одной из комнат.

— Там

кто-то есть!

Монах мгновенно преображается в лице и скользит в квартиру с угрюмо-зверским выражением.

На ходу достает пушку.

— Стой здесь, — командует. — Услышишь пальбу — беги!

Спасибо, я и так догадалась…

Да что же это такое? Уже домой зайти нельзя… За чистым платьишком!

Глава 29

Лида

Стою в подъезде, прислушиваюсь.

Неожиданно по ушам бьет оглушительным хлопком, в котором я узнаю звук выстрела. Чуть в трусики не описалась от страха! Сердце, екнув, подкатывает к горлу.

Стены, двери квартиры напротив — все размазывается жутким пятном, а в мыслях только одно — бежать!

Бежать, но ноги стали будто ватные, мозги — как кисель, только сердце трепыхается и мчится куда-то.

Оно мчится, а я стою, стою, теряя драгоценные секунды, но потом, содрав себя с места, бегу, задыхаясь.

Успеваю выскочить к лифту и отдать богу душу, пока двери открываются.

Потом вниз — мучительно долго!

Выскакиваю, ослепнув, и сразу же влетаю во что-то мягкое и шуршащее, отскакиваю в сторону, услышав окрик.

— Блядь, Лида! Ты какого скачешь тут?

Рывок в противоположном направлении, и меня прижимает к твердому, жилистому телу.

Загребущие руки стискивают крепко-крепко.

— Е… Е.. Фим? — выдыхаю с трудом в загорелую шею, с толстой цепью.

— Кого-то другого ждала?

— А там… не ты? Там… Стреляли!

— Стреляли?

Ворон отстраняется, посмотрев мне в лицо. Одна ладонь перемещается на мой затылок, пальцы заползают в мои волосы, поддерживая голову.

— Кто? Где? — спрашивает четко.

— В квартире. Я с Монахом приехала. Там воняет и кто-то шарахается. Монах сказал, буду стрелять, беги. Я… побежала.

Глаза Ворона становятся все больше и больше.

— Блядь, — выдыхает. — Это нехорошо. Так… Здесь будь, ага? Я сейчас метнусь и гляну, че как. Стоп… Лучше к водиле, бля. Нет, я сегодня один. Так, стоп…

— Я одна не останусь! — психую. — Что за жизнь такая?! Я всего лишь хотела переодеться!

— Переоденешься. Зуб даю. Так. Вот… Выйди во двор, а? Мишку потискай…

— Какого мишку? Ты что несешь?

— Мишку… Панду. Мне сказали, они в тренде.

Модные, типа…

Нагнувшись, поднимает огромного панду в шуршащей упаковке и протягивает мне здоровую игрушку.

Я пячусь назад, прикрыв рот пальцами в немом удивлении.

— Мне скоро сорок, Ефим. Какие нафиг плюшевые игрушки ростом в два метра? Я тебе девочка, что ли?

— Значит, выкинь, мля. Че ты мне на ровном месте мозги делаешь? — злится. — Как могу, так и… Короче, нахуй панду. Иди во двор воздухом дышать и ногами топать. Прогулки беременным полезны!

Тянет мою руку к себе с часами.

— Десять тыщ шагов находила сегодня? Нет? Вот и… Иди! — пыхтит. — Десяточка — это минимум для поддержания формы. У тебя даже четверти нет, а время уже за обед перевалило.

Развернув лицом к двери, отвешивает шлепок по заднице, потом, матюкнувшись, ту же задницу гладит.

— Совсем обалдел?!

— Лида, я тебя по-хорошему и по-умному… Да как с тобой еще обращаться?! — зыркает.

Вроде и зол, и в то же время сдерживается.

Я оборачиваюсь, и мы зависаем, столкнувшись взглядами.

Пялимся друг на друга, как на экзотические фрукты, с которыми не поймешь, как лучше поступить — то ли рискнуть попробовать, то ли лучше оставить попытки, чтобы не отравиться, потому что вид у этого фрукта больно пугающий.

Выдыхаю.

Включи мозги, Лида.

Факт, что этот мужлан — папаша твоего ребенка, не сотрется и никуда не денется. И надо с ним как-то контактировать…

Поэтому я заставляю себя шагнуть вперед и, прижав ладонь к колючей щеке, целую Ефима в другую.

— В общем, я рада, что ты жив. Остальное обсудим позднее. Хорошо?

Кивает сухо, вид ошарашенный. Потом, будто спохватившись, крепко обхватывает за затылок и выдает мне в губы.

— Поцелуй нормально.

— Только если отказную от ребенка писать не заставишь! — требую.

Глава 30

Лида

— Охренеть ты шустрая баба…. — прищелкивает Ворон языком. — Ты на аборт хотела! А теперь переобулась, что ли?

— В себя пришла! — воздух между нашими губами вибрирует. — А ты сам давно ли отцом захотел стать?

— Тоже, считай… очухался… — продолжает смотреть настороженно.

— Поздравляю.

— Так что, целовать будешь?

— После твоих шмар? Только в щечку! — протестую.

Но Ефим сам меня порывисто клеймит своим горячим ртом и стискивает ручищей за задницу, подтолкнув к себе.

— Обсудим все. Поняла? Давай без выкрутасов попробуем? — дышит часто. — Я буду стараться, но и ты… не подведи.