Измена. Развод отменяется!
Шрифт:
— Что? Зачем?!
— В смысле? Зачем люди трахаются? Ради кайфа в процессе и удовольствия в конце. Моя жена хотела потрахаться, и ты тоже. Так что давай… Брак, как ты уже слышал, фиктивный. Но жена моя привыкла даже в фиктивном браке получать все только самое лучшее. Поэтому ты сейчас ее трахнешь. Качественно, с оттяжкой… Чтобы кончала и была вне себя. И, если ей не понравится… А я сразу пойму, что она не совсем довольна или не удовлетворена…
Ворон сжимает щипцы и щелкает ими.
— Если ей не понравится, я сломаю тебе
Глава 10
Лидия
— Начинай, — предлагает Ворон мягко, потом херачит инструментом по столу, заорав страшным голосом. — Начинай, блять, сыкло вонючее! Вперед!
— Ворон, блин! Ты идиот! — вскочила я, почувствовав типичный запах мочи. — Он под себя сходил! Кретина кусок.
— Ничего, сейчас в ванну метнется, свой обоссанный хер сполоснет и приступит к траху...
— Я с ссыкунами дел иметь не буду! — сердито говорю, запахнув халат потуже.
Ради кого старалась, тьфу! Лучше бы вибратор взяла новый…
Ухожу в другую комнату, хлопнув дверью.
Пусть делают, что хотят!
Бесит все до невозможности!
Ворон этот…
Изображает из себя….
Кто-то ходит по квартире. Слышу, как Ворон приказывает Нику прибрать за собой и тот, опозоренный, молчаливо выполняет.
Потом шелестит едва слышное «Простите, я не хотел…» и тихо-тихо закрывается входная дверь.
Зато дверь спальни вылетает с треском.
— Охуела?!
— Могу задать тебе тот же вопрос. Какого хрена ты из себя ревнивца корчишь? Трахаешься сам, с кем попало! Значит, и мне можно отношения. У нас брак фиктивный.
— Вовремя ты вспомнила, Лида, что брак фиктивный. После того, как дом мой спалила! — напоминает Ворон.
— Это здесь вообще не при чем.
— Я, по-твоему, похож на слабоумного? Ты истерику закатила из-за бляди в кровати, на которой мы с тобой… — ухмыляется. — Славно оттянулись. Ты первая в ревность играла начала, и я тоже решил попробовать. Ничего так, прикольно… А теперь! — мрачнеет. — Живо покажи, какие на тебе новые трусы! Хочу знать, в чем ходит моя жена!
— Трусы на блядях рассматривать будешь, а меня не трогай!
Ворон наступает, толкнув меня на кровать и дергает за ногу к себе, опытно набросившись сверху.
Через миг моя глотка перехвачена его сильными пальцами, а жилистое тело прижато к моему. Будучи жестко распластанной под этим мужчиной, я и пошевелиться не могу, а он тянет халатик вверх и в стороны, одобрительно цокнув.
— Чего у тебя не отнять, так это хорошего вкуса. Высший класс белье. Соски кайфово смотрятся через сетку, и девочку гладкую ладно…
— Не смей! — шиплю.
Однако наглый тип уже сдвинул мои трусики в сторону и мазнул пальцами по входу.
Замер.
Потом поднес пальцы к носу, понюхал, лизнул, сплюнул в сторону.
—
— Явно не о тебе, мужлан. Быстро встал с меня, паршивец.
— Один вопрос, почему Алена?
— Потому что я не планировала встречаться с этим… еще раз. Перепихнулись и разбежались.
— Я не тупой и в одноразовых связях секу побольше твоего. Я задал вопрос, почему именно Аленой назвалась и в разнос пошла, блядь из себя корчишь?! — зацепился Ворон.
— Да пошел ты.
— Пойду. Ответишь честно, встану, — сверкает глазищами.
— Алена, потому что имя как для бляди. Вот почему!
— Нормальное имя.
— Нет. Для меня — нет!
— Обоснуй, — давит крепче.
И если бы только телом давил, так он еще и членом давит.
Большим, толстым, горячим… Тем, которым владеет виртуозно.
Поэтому я быстро объясняюсь, стараясь игнорировать плотские позывы и мурашки под кожей от нашей близости:
— Была у моего первого мужа такая… Алена… Бесстыжая курва, звонила ему вечерами, помаду оставляла на воротничке, трусики в бардачок подсовывала, в офис приходила.
— Наверное, ты ей всекла? И ему… тоже? — предположил Ворон.
— Если бы, Фима.… — признаюсь с горечью. — Это я сейчас всекла бы, а тогда… любила очень и хотела сохранить брак с любимым изо всех сил, и прощала, когда он клялся, что это был последний раз… И когда эта дура таскалась за мной и обзывала тупой курицей, проглатывала оскорбления, считая, что на конфликт пойдут только хабалки!
— А молчать станет только терпила и овца ебаная.
— Значит, я была ебаной овцой! — кричу. — Доволен?!
Мы застываем.
Слишком жарко. Волосинки липнут к лицу. Выражения глаз Ворона не разобрать.
— Так и я не сразу крутым стал. Мелким был по щегляне, шестеркой бегал, за пивом и за сигами гонял, получал поджопники… — зачем-то сообщает. — Главное, не оставаться ни шестеркой, ни ебаной овцой слишком долго. А так… это… типа ступенька.
После этой короткой философской тирады Ворон поднимается и кивает в сторону выхода.
— Быстро пошла и смыла с себя эту слизь… Я бы еще понял, если бы для анала ее приготовила, но не так… Так не пойдет.
Поднявшись, он важно опускает руки на пряжку ремня:
— Нельзя бабу бросать в беде.
— В какой?
— Неудовлетворенной! Подмойся хорошенько и неси мне свою голодную пилоточку. Сделаю ее мокрой. Будешь течь… Кончишь хорошенько.
Глава 11
Ворон
Пока Лида в ванной шуршит, шумит водой, предвкушаю будущий перепих. В памяти, как назло, наш единственный раз отложился красочно.