Измена. Влажные обстоятельства
Шрифт:
– Может вам? – спросила я, не веря своим глазам. Он не собирается нас есть? А не тот ли это упырь, о котором домовой говорил?
– А мне за что кол?
– удивился старый мельник.
– Я – то тихонький! Посреди ночи не ору!
Я поняла, что уже не ору не сразу. Старый мельник стоял в лунном свете и чесал живот. На нем была грязная рубаха, не менее грязные штаны и почему-то один сапог.
– А как мельницу запустить? – спросила я, набравшись храбрости. На одной рыбе малышку не прокормишь. К тому же у меня, видимо, молоко перегорело.
–
– Опосля смерти моей ее запустили мама не горюй!
– Я про то, чтобы она крутилась, - спросила я, понимая, что если будет мельница, будут и клиенты. А будут клиенты – будут деньги!
Мельник посмотрел на меня с усмешкой.
– Отказалась ты от моей науки! А теперь забегала! То-то же! – вздохнул мельник, усаживаясь на скамейку. – Чтобы с мельницей управиться нужно силу иметь! Ты думаешь, почему мельница не крутится? А все потому, что биси мои разбежались! Новых нужно собирать! Или старых обратно звать!
– А где? – спросила я, зевая.
– А это ты не у меня спрашивай! – заметил мельник, провернув кист.ь руки на триста шестьдесят градусов. – Мне мельница с бисями в наследство досталась! А тебе ничего передать не успел! Пришлось чертей в сундук заманивать и в воду кидать… А что такое?
– В озеро? Да? – задушевно спросила я, понимая, куда придется идти. «Только не туда! Только не туда!», - мысленно скрестила я пальцы.
– Какое озеро? Обижаешь! – усмехнулся мельник, поглаживая остатки бороды. – Я в реку кинул. Ну в ту, что в озеро впадает! Насть, ты чего?
Глава восьмая
А Настя ничего! Я смотрела на мертвяка, понимая, что лучше бы задушил! Ну, река – не озеро! Это как бы другое. Этой мыслью я себя успокоила.
– Наверняка его уже в озеро отнесло, - заметил мельник, покачивая люльку. Только сейчас я заметила, что он сидит и играет с ребенком. – А там его водяной забрал! Или нет! Кароче! Коли хочешь сызнова мельницу завести, тебе биси нужны! Так что придется тебе за ними нырять, доча!
– А с дитем кто посидит? – спросила я, поглядывая в окно. В мутные стекла заглядывала луна. – Тем более, она голодная! А молока у меня почти нет!
– За молоко не переживай! Буду бисы, будет и молоко! Лучшее, что есть в деревне! Пошлешь коров доить, они тебе сколько надо надоят! Лучшее молоко во всей деревне! Парное! – заметил упырь. От него пахло грибами, сыростью и погребом.
– Мне как-то боязно на вас ребенка оставлять! Я как бы к вам доверия не испытываю! – созналась я, глядя на рваную рубаху. У него что? Кол из груди торчит?
– На тятьку? Боязно? Да я тебя, выдру голожопую, после смерти мамки один ростил! – обиделся упырь, чуть не плача. Как вдруг за печкой что-то обиженно закряхтело и зашуршало.
– Э! – крякнул домовой, о котором я почти забыла.
– Ну ладно, и ты помогал! Ты мне скажи, почему у нас в избе паутины столько, а? – насупился упырь, сверкнув глазами. Я слышала тихие поскрипывания люльки. Но ребенка держала ближе к себе . Мало ли, что у этого упыря на уме?
– А ты крышу, когда починишь? А? – усмехнулся домовой, вылезая из-за печки. – Хозяин, тоже мне! Ее ж кады сломали? Кады тебя, хоронили! Ну, значит, не обознался, Насть, что упырь на твоего отца похож!
– Да когда это было! – насупился упырь.
– А у вас что? Кол? – спросила я, глядя на рубаху.
– А! Промахнулись! Хотели в сердце! – посмотрел себе на грудь мельник, запахивая рубаху. – Разрыли, значит. Лежу, терплю. Смотрю, кол достали! Ну итить - колотить! Замахнулись, мол сейчас как всадим.
Упырь промолчал и обижено шмыгнул носом.
– Я же вроде вреда такого не делал! Я просто глаза открыл и спросил:"За что?!". Эти, понятное дело, заорали, кое-как воткнули и давай бежать! В кое-каке у меня еще один торчит! А ниче! Пусть будет! За одежу не сильно цепляет, поэтому пущай торчит! Ты, Нась, когда за бисями пойдешь?
Запустить мельницу это хорошо! Но меня волнует молоко!
– Можно оставить, не боись! – заметил домовой. – Я прослежу!
– Да ты что?
– Думаешь, что я внучку свою обижу? – захрипел упырь. – Да я за нее сам горло порвать готов! Вон, гляди! Она у меня палец оторвала! И рада! Верни деду палец!
– Я пойду с дитем! – заметила я, слыша мерное поскрипывание колыбели.
– А нырять, как ты с дитем собралась?
– в один голос выдали и домовой, и упырь. – Или что? На травку положишь, а сама с головой? Так его быстро поветрульки утащат!
– Кто? – округлила я глаза, сверкнув пробелом в образовании.
– Ну фараонки, шутовки, щекотихи… Лобасты! Русалки! – перечисляли домовой и упырь. – Что –то с нашей Настей не то! Она как с барином сошлась, так все позабыла! Ну, это если Леший не опередит их!
– Спасибо, - поблагодарила я, но не от чистого сердца. – Что нужно делать?
– Как что? Вышла на бережок, рубаху сняла, волосы распустила, прочитала слова, которые я тебе дам, а потом в воду заходишь! Ныряешь и ищешь! Тебе самавода показать должна! – заметил упырь. Послышался хруст. Я посмотрела на счастливую малышку, которая радостно играла с пальцами деда. – Ну вот кто так делает? Оторвала у деда еще один палец! Дед только на место приладил!
Глава девятая
– Так! Я иду на озеро, правильно? – спросила я, поглядывая на домового. Только сейчас я заметила, что он косточку гложет. Причем с таким наслаждением. Сам он был похож на гнома – йети, и немножко на мурзика.
– Куриная! – заметил домовой, задумчиво сидя на печке, как парень с сигарой.
– Да! Прямо туда, где река в озеро впадает! – пояснил упырь, пытаясь понять, на место ли приделал пальцы или все-таки лучше поменять. – Раздеваешься, волосы распускаешь, читаешь про себя слова, которым я сейчас тебя научу и в воду! Только глаза закрой! Клад сам тебе в руки дастся! На то и заговорен!