Измена. Я отомщу тебе, предатель
Шрифт:
— Не надо, пусть уйдёт.
Звуки за дверью затихают, наконец, все закончилось, можно выдохнуть. Андрей ушел.
Платон смотрит на меня. Выражение его лица непроницаемо, я не могу угадать, о чем он думает. Платон спрашивает:
— Зачем ты открыла ему дверь?
— Я думала, что это ты.
— Почему не посмотрела в глазок? — его тон становится строже.
Он что ругается на меня?
Платон тяжело вздыхает и говорит уже тише:
— А что было бы, если бы я не пришёл домой пораньше?
У меня от
Платон вытирает ее ладонью.
— Прости, я просто испугался… Скажи, с тобой все хорошо? Что он сделал? Ничего не болит? — он сыплет вопросами, а я узнаю прежнего Платона, мне становится спокойнее.
— Все хорошо, — отвечаю. Мне хочется, чтобы он обнял меня, хочу сама его обнять, но я вижу, что он ещё сильно возбуждён после драки с Андреем. Он проходит мимо меня, начинает убирать осколки разбитого столика. Вытирает кровь Андрея с пола. Наверное, хочет побыстрее убрать следы произошедшего.
Я сажусь на диван.
Через несколько минут по животу как будто пробегает судорога. Я даже вскрикиваю от неожиданности.
Платон оборачивается и встревоженно смотрит на меня, а я прошу:
— Отвези меня в больницу.
Глава 25. Я влюбился первый
Платон
Ожидание было мучительным, казалось, что часы застыли на месте и не хотят двигаться вперёд.
Не стоило бить Андрея прямо при ней, надо было просто выпихнуть его из квартиры. У Иры так резко заболел живот, что даже пришлось нести ее на руках до машины, ей трудно было сделать даже шаг. Хорошо ещё, что Андрей успел уехать. А то снова ударил бы.
Вот мерзавец. Чувствую к нему в последнее время только ненависть, не понимаю его совсем. Потерял ты жену своими поступками, ну, возьми и отойди теперь в сторону. А он продолжает претендовать на то, что ему не принадлежит.
Наконец, из палаты выходит Антонина Аркадьевна. Встаю, подлетаю к ней. Машет рукой:
— Да успокойтесь, сейчас уже все хорошо. Дышите глубже.
Я и, правда, выдыхаю и начинаю нормально дышать.
— А что такое было?
— Гипертонус.
— Это плохо?
— Может присутствовать и в норме, но такой сильный, конечно, лучше снимать, мы сейчас поставили ей капельницу. Скажите, почему она такая грустная, что-то произошло?
Я молчу. Антонина Аркадьевна берет меня за рукав и отводит в сторону:
— Спрашиваю не из-за праздного любопытства, тонус может быть вызван сильным стрессом. Сейчас все нормализуется, но повторять стрессовые ситуации лучше не стоит.
— Да, проблемы с одним родственником… Были.
— Исключите тогда такое общение, не надо ей пока никаких переживаний. Если такие родственники, пусть только с вами и общается.
— Можно к ней?
— Да, только ненадолго, я велела ей поспать.
Я
Сажусь рядом на стул.
— Что она сказала тебе? Мне кажется, она мне врет, что все хорошо.
— Не врет Правда, все хорошо. Если не будешь больше переживать, то будет все хорошо, — беру ее за руку, спрашиваю:
— Сейчас ничего не болит?
— Нет, все прошло.
— Не беспокойся, больше Андрей к тебе не подойдёт, — глажу ее по руке.
— А что с тобой будет…
Подношу палец к ее губам, она обрывает предложение на полуслове.
— Я обо всем позабочусь, просто отдыхай, хорошо?
Кивает. Я трогаю ее губы пальцем, и у меня возникает непреодолимое желание ее поцеловать. Уместно ли это? А вдруг мой поцелуй так разволнует ее, что снова начнётся этот тонус. И вообще, сейчас точно не подходящий момент.
Одергиваю себя и отстраняюсь.
— Напиши, мне, что нужно привезти, я через несколько часов снова приеду.
Ира провожает меня грустным взглядом, и у меня на душе от этого неспокойно.
Еду к родителям. Раз уж Андрей сегодня начал развязывать этот запутавшийся узел, так и надо развязать его до конца.
Все расскажу им. Не примут ситуацию, выгонят, будут на стороне Андрея — нестрашно, я к этому давно готов.
Уедем с ней подальше, куда-нибудь в тёплое место, куда захочет, можно даже за границу. Чтобы больше не случалось такого, как сегодня.
Ира очень переживает, что разрушит мою жизнь. Глупая, она не понимает, что все как раз наоборот.
Только в последнее время я начал чувствовать, что живу по-настоящему. Да, конечно, она пока не полностью моя, но мы близки сейчас так, как ещё никогда не были. Близки, потому что половина меня теперь живет в ней. Мы вместе будем воспитывать ребёнка. И точно будем с ней вместе тогда, когда она будет готова. Раньше я ни на что не мог надеяться, а теперь я знаю — ждать осталось недолго, и от этого у меня в душе какая-то тихая радость, мне ничего больше не страшно, я все преодолею.
Около дома родителей стоит машина Андрея. Значит, он уже успел приехать и все рассказать. Ну тем лучше. Быстрее отделаюсь.
Захожу в дом, слышу голоса из гостиной. Прохожу туда. При виде меня мама всплескивает руками, как будто увидела привидение. По красным глазам понимаю: она только что плакала.
Папа, судя по позе — в бешенстве. Молодец Андрей — хорошо поработал. Да ещё и приехал сюда прям так, после драки: вся его белая рубашка в пятнах крови.
— Как ты мог Платон? Он же твой брат, — восклицает мама.
Я улыбаюсь, не могу сдержаться. Как всегда, виноват я.
— Мы с Ирой были вместе уже после того, как он ее потерял. После того, как она узнала, что он ей изменяет на каждом шагу.