Измена. Я отомщу тебе, предатель
Шрифт:
— Надо помириться с Платоном и Ирой. Сколько времени прошло. Я хочу видеть второго внука! Это неправильно так жить! Все уже давно остыли, — мама выпаливает это на одном дыхании, как будто боится, что ее может кто-то перебить. Но все молчат. И папа на удивление спокоен. Зато Виолетта сидит, глаза выпучила.
— Да, надо попробовать, где они там живут? — отвечает отец.
Ничуть не удивлён его реакцией, всегда рубит сплеча, а потом жалеет. Наверняка давно сам хотел помириться, но гордость не позволяла предложить мир первым.
Глупо все это стало, прятаться по разным городам. Я остыл. Не осталось никаких чувств к Ире, только пепел. Равнодушие то есть. Не осуждаю выбор. Ушла и ушла к брату. Не он, так кто-нибудь другой. Все равно почему так вышло. Мне хотела побольнее сделать? Сделала. Но теперь уже все зажило. Нет больше обид. Платон — мой брат, и наши сыновья теперь тоже братья, им нужно познакомиться, в конце концов.
— Но зачем? — задаёт тупой вопрос Виолетта.
— Как это зачем, мы одна семья, — отвечает ей мама.
Удивляюсь маминому терпению. Носится с ней, как с ребёнком. Помогает, все объясняет. Святая женщина.
— Я против, — отвечает моя жена.
Злит меня жутко, я не выдерживаю и выпаливаю:
— Это не твоё дело. Знай своё место. Забыла, что и ты раньше любовницей была?
— Андрей, Перестань, — шикает на меня мама.
— Но.., — беспомощно открывает рот и ничего не произносит Виолетта.
Обращаюсь к матери:
— Они в Сочи живут? Я куплю билеты. На завтра всех устроит?
Глава 41. Встреча
Ирина
Едем в какое-то странное место, никогда там не гуляли. Платон весь напряжённый. Чувствую тяжелую атмосферу.
— Куда мы едем? — спрашиваю, хотя на самом деле хотела спросить «что случилось?»
Вздыхает.
— Мама с отцом приехали, хотят встретиться. Вот еду по указанному адресу.
— Ого, а что раньше не сказал?
— Подумал, что если случайно встретитесь, не будешь нервничать так, как я.
Кладу руку на плечо Платона.
— Не переживай, раз захотели встретиться — значит успокоились.
— А если там Андрей…Ты хотела бы с ним встретиться?
Внутренне смеюсь над этим вопросом. Он что, переживает, что у меня остались чувства к Андрею?
— Я не хотела бы с ним встречаться, но, если мы будем иногда видеться, ничего страшного. А ты о чем переживаешь?
— Переживаю, что он будет снова доставать тебя. Я-то не забыл, из-за чего мы решили уехать.
— Все в прошлом. Они же поженилось, родился ребёнок. Думаю, он должен был образумиться.
— Надеюсь, — отвечает Платон и сильнее давит на газ.
Мы выходим из машины, и я понимаю, почему Платон сегодня такой напряженный. У меня
— Платон, Ира, здравствуйте! — восклицает Эльвира Александровна, как только мы выходим из машины.
Платон обнимается с мамой, пожимает руку папе.
А я намеренно долго копошусь с Антоном — не спеша достаю его из автокресла.
Внутри возникает неловкое чувство, как будто я в чем-то виновата. Раньше была их снохой от одного сына, теперь от другого. Действительно, неловко вышло.
Подхожу к ним с Антоном на руках. Стараюсь искренне улыбаться.
— А это кто у нас такой хорошенький. Маленький, — Эльвира Александровна начинает сюсюкаться с внуком. Хочет взять его на ручки, но Антон начинает реветь. На руки его берет Платон, и малыш мгновенно успокаивается, хитрец.
— Он начал бояться незнакомых людей, — говорит Платон, и всем становится ещё более неловко.
— Ну, пошлите, мы тут в кафе недалеко столик заказали. Посидим, поговорим, там есть детская комната, — Эльвира Александровна пытается разрулить возникшее тягостное молчание.
Мы идём в кафе. И я понимаю, что папа Платона, Сергей Викторович, до сих пор не произнес ни одного слова. Неужели его заставили сюда прийти?
Я вообще не понимаю, конечно, причину разлада. Какая разница, с кем живет младший сын. Брак с Андреем распался не из-за него. А из-за Виолетты. А она теперь вхожа в семью. И они ее любят. Парадокс. Так накручиваю внутри себя мысли, что уже и жалеть начинаю, что приехали на встречу.
Когда мы садимся за столик, Сергей Викторович, наконец-то, произносит:
— Ох, посмотри, Эль, а ведь Антошка вылитый я в детстве, — и улыбается. Эльвира Александровна смеётся.
Я тоже улыбаюсь, на этот раз искренне. Моя мама говорит, что Антоша — вылитая я в детстве, я считаю, что Антон похож на Платона, вот свекр нашёл свои черты. Видимо, каждый ищет в ребёнке черты любимого человека.
Антон сидит в детском стульчике, пьёт из бутылочки. Мы едим десерт с чаем, ведем непринуждённую беседу. Смеёмся, шутим. Со стороны — идиллия. Обычная воскресная встреча с родственниками.
— Значит, деньги у тебя получается зарабатывать? Молодец, признаться, не верил, что мои сыновья смогут прожить без моего бизнеса, — хвалит свекр Платона.
— Ир, а ты чем занимаешься? — спрашивает у меня свекровь.
— Дома сижу с Антоном. Хотела подрабатывать репетиторством, но потом передумала, нет необходимости, а с ребёнком все равно за целый день устаёшь. Хорошо, что Платон дома, а так я бы совсем валилась с ног.
Эльвира Александровна кивает и улыбается.
— Правильно, ну хоть кто-то в декрете сидит, а то сейчас молодёжь совсем дома сидеть не может, вот Виолетта, например, в модельный бизнес ушла, съемки, кастинги, а ребёнка не видит.