Измена. Я отомщу тебе, предатель
Шрифт:
Хорошо хоть его родители ко мне нормально относятся, его мама приходит в гости, говорит, что как родится ребёнок, все наладится. Я и сама тоже так думаю. Выгляжу сейчас как неуклюжий бегемот, на лице прыщи появились. Неудивительно, что он меня не хочет. Родится ребёнок, пойду сразу в зал и к косметологу запишусь, и все будет у нас хорошо.
Глажу свой большой живот.
— Из-за тебя у меня нет секса! — говорю ему вслух.
Какие чувства у меня к будущему ребенку, я ещё не поняла.
Мы были вместе на УЗИ. Врач объявил, что у нас будет сын. Все отцы радуются такой новости. А он лишь слабо улыбнулся. Как так можно?
Ненавижу его за такое отношение ко мне, но уйти от него не хочу. Я ещё верю, что все наладится, что мы станем нормальной семьей. Я помню, как у нас все было хорошо раньше. Какие слова он мне говорил, как целовал. Забыть невозможно. Это даёт мне силы не сдаваться. Все ещё будет у нас. И секс вернётся хороший.
Он и не вспомнит свою Иру.
А от Платона я вообще в шоке. Как можно быть таким помешанным на серой мышке? Я видела раньше, как он на неё смотрел, думала, кажется. А нет, теперь понятно, о ком грезил ночами и почему не пялился на других девиц.
Поругаться с семьей, бросить компанию. Треш, конечно.
Слышала, что они уехали из города. Сначала за границу, а теперь вроде где-то в Сочи дом купили. Работают на удаленке, свекровь иногда делится, нищие, наверное. Кредиты и все дела наверняка. Ещё приползут за подачками. Уверена.
Хотя я только рада, что они свалили, не хочу с ними пересекаться на семейных праздниках. Мой ребёнок будет законным, а их никогда не будет вхож в семью Ладыгиных. И компания по наследству перейдёт нашему сыну.
Я отходчивая, добрая, вечером уже забываю нашу ссору, выползаю из спальни. Ребенок должен родиться через два месяца примерно. А детскую мы ещё оформить не успели. Выхожу на кухню, Андрей ест пельмени.
— Сваришь мне тоже? — прошу его.
Молча встаёт и делает.
— Я завтра хотела поехать в магазин, выбрать мебель для детской. Можешь поехать со мной?
— Я не могу, работа. Выбирай, что нравится, я оплачу.
— Андрей, пожалуйста, давай начнём все с чистого листа. Я хочу выбрать мебель для нашего сына вместе. Я прошу тебя поехать со мной.
— Хорошо, — отвечает грустно.
Какой же он идиот! Снова бесит!
***
Ирина
Мы все-таки решили сегодня заняться детской. Хоть и есть такая примета: что нельзя ничего для ребёнка покупать заранее и делать. Я не верю. Платон старательно клеит обои и не разрешает ему помогать. Просит
Я уже привыкла, что он мне не разрешает производить лишних телодвижений. Оставляю его одного. Прохожусь по дому, заглядываю в каждую комнату. Представляю, как тут скоро будет бегать наш малыш.
Как же хорошо, что мы переехали в Сочи. Мне здесь очень нравится.
Нет такой суеты, как в столице. Близость моря, климат, вкусные фрукты… А пейзаж из нашего окна ничуть не хуже пейзажа из Италии.
Фотография с той поездки гордо красуется в альбоме Платона. А ещё там появились наши общие фотки. Счастливые и радостные мы. Разгоряченные горячими поцелуями.
Слышу: Платон зовёт меня. Я возвращаюсь в комнату. Он спрашивает:
— Ну, как ровно получилось?
Я всматриваюсь: есть небольшая неровность, но Платону не говорю. Конечно, мы могли бы кого-то нанять. Но ведь дело не в деньгах: намного ценнее, когда родители сами, своими руками, обустраивают детскую комнату.
— Все отлично. Давай ты прервёшься ненадолго, — провожу рукой по его широкой груди.
Платон хорошо понимает мой намёк и незамедлительно откладывает все, целует. Но потом отстраняется:
— Ир, сегодня утром уже было. Тебе точно невредно так часто испытывать…
— Нет, наоборот, полезно, — не даю ему договорить.
Я теперь потакаю своим желаниям и не боюсь их. И начинаю подозревать, что дело тут вовсе не в беременности. Просто с Платоном мы как будто идеальные половинки одного целого. И когда мы вместе, соединяемся, получается такой взрыв, что это просто стало моим наркотиком... Невозможно оторваться. И не хочу отрываться. Он понимает меня без слов, целует и гладит всегда там, где нужно. Иногда мне кажется, что он читает мои мысли.
Уже в постели, когда я лежу раздетая, Платон проводит рукой по моему уже довольно большому животу и говорит:
— Какая ты красивая.
И я ему верю.
Чувствую себя самой красивой рядом с ним.
Хотя такого «неидеального» тела у меня ещё никогда не было. Токсикоз отступил, я начала хорошо кушать и поправляться. Появились растяжки.
Но Платон смотрит на меня по-прежнему. Не замечает недостатков. Принимает меня такой, какая есть. Берет меня. Каждый раз незабываемо. Я ни на секунду не сомневаюсь, что я для него любимая.
И он для меня тоже. Хотя я ещё не произносила «я тебя люблю» вслух. Иногда мне хочется их прокричать в постели. Сдерживаюсь.
За ужином Платон неожиданно для меня встаёт на одно колено:
— Ир, это формальность, но давай поженимся? Выходи за меня.
Открывает красную коробочку.
Кольцо красивое, золотое с камушком, протягиваю свой палец. Говорю:
— Ну, ведь все равно придётся родов дождаться. Или просто распишемся?
Да, буднично реагирую. Просто я и без предложения давно чувствую себя его женщиной.