Измена
Шрифт:
Дальше этот коридор предлагает пройти по обе стороны, что расходятся на большие, темные и мрачные пространства. Как же здесь вся обстановка убого выглядит-то! Облупившаяся штукатурка, скрипучие полы, смешанные между собой запахи сырости и копоти, гари и плесени. Вдруг детский плач прерывают посторонние шумы чьих-то шагов. Да, это не мои шаги однозначно, я же не спятила, хотя… И это под большим вопросом.
Страх окутывает обезумевшее тело, вызывая ворох мурашек и дикое сердцебиение, что вот-вот и проломит грудную клетку. Следующий этаж похож на предыдущий. Чертовщина…
— Здесь есть кто-нибудь? Пожалуйста, отзовитесь! — кричу не своим голосом, а больше похожим на осипший, прокуренный бас.
Вдали слышна детская колыбель, а в конце коридора отражен свет. Паника с каждым последующим звуком все больше усиливается. Подхожу поближе и замечаю на полу несколько бездыханных фигур, похожих на человеческие тела, но подойти я не могу, так как мои ноги будто бы намертво прирастают к полу, не позволяя ступить и шага.
— Помогите! Здесь люди! Кто-нибудь, пожалуйста, отзовитесь, — мечусь в панике на месте, дергая со страха волосы у основания.
— Джоз, где они? — слышу позади родной голос.
— Хлоя, что здесь происходит? Как ты здесь оказалась? Где мы? Как ты нашла меня? Мои родители, где они? — обернувшись, задаю враз слишком много вопросов, наблюдая за тем, как улыбка на бледном лице подруги сменяется диким испугом.
— Джоз, кто это? — указывает пальцем на неподвижные тела.
Не знаю, как это происходит, но вот я уже намного ближе к этим неизвестным, но разглядеть их до сих пор не получается из-за тусклого освещения пространства, которое создают блики лунного света ночи. Какого-либо запаха от тел не ощущаю, хотя они и похожи на неживые. Они вообще настоящие?
— Это что шутка какая-то? Розыгрыш?
— О чем ты? Где они, Джоз, куда они спрятались? Помоги мне найти их! — Хлоя заливается истерическим смехом, а по лицу ее текут рачьем кровяные слезы, вызывая во мне полуобморочное состояние.
— Кого найти? Кого? Я не понимаю тебя, — не успеваю договорить из-за шороха. Резко обернувшись, вижу уже пять тел, причем все абсолютно знакомые. Мои родителей и…
— Не-е-е-е-е-ет! За что? — эхом крик подруги разносится по всему дому, буквально разрывая мои барабанные перепонки, а пол под ногами начинает трястись, будто от землетрясения. А дальше…
А дальше все, как в тумане… Не могу и вовсе пошевелиться от страха. Лишь ощущаю обжигающее дыхание рядом. И слова, его слова: «Это ты… Ты поступаешь точно также, как моя мать… Ты во всем виновата сама…».
Комната начинает сотрясаться все больше и больше, но я до сих пор отчетливо слышу этот звук невесомого дыхания. И тут… стены заброшенного дома начинают медленно рассыпаться на части, превращаясь в руины, что, несомненно, вызывает ужас во всем теле, не позволяющий бежать. Запах пыли и грязи вперемешку с другими неприятными зловониями кружит голову, спирая дыхание практически полностью. За считаные секунды чувствую, что меня накрывает потеря сознания. И тут…
— Мам? Ты чего? Проснись, мам! — последнее, что я слышу, падая на землю
— Нет! — громко кричу, подрываясь с кровати. Не до конца понимаю, где я сейчас нахожусь. Оглядевшись, с трудом узнаю свою спальню. Слава богу! Ускоренное сердцебиение, частое прерывистое дыхание, продрогшее тело, покрытая кожа испариной, по которой стекают капли пота, озноб, взъерошенные волосы и дикий испуг в глазах… Мои верные спутники последних дней.
— Мамочка, что с тобой? — забравшись на меня, Джеймс обхватывает мое лицо своими крохотными лапками.
— Все хорошо, сынок, это был просто сон, — обнимаю сына крепко-накрепко, возвращаясь к реальности. — Это просто кошмар, плохой сон. Я тебя напугала, да?
— Нет, мамочка, ты же знаешь, что я ничего не боюсь. Я бы тебя защитил. — показывает свой мини-бицепс, вызывая внутри меня трепет от такой умилительной картины, тем самым лишь успокаивая.
— Прости свою маму, малыш, если даже испугала, — целую его в носик, щечки и еще сонные глазки. — Я сейчас приведу себя в порядок и будем завтракать, да? А потом позвоним нашему папе. А пока марш убирать свою постель, приятель.
Под восторженный возглас моего маленького мужчины внимательно рассматриваю себя в зеркало в ванной комнате. Вот уже несколько дней подряд меня мучает один и тот же кошмар, начавшийся после ссоры с Хьюго. Это была даже не ссора, а претензия одного к другому. Я ведь и вовсе не хотела с ним ругаться. Однако его правдивые слова зацепили настолько, что делать первый шаг я, увы, не намерена, собственно, как и он. С того «романтического» свидания мы не виделись, не общались, не созванивались и не переписывались. Ничего… Может оно и к лучшему?
Капли обжигающей воды, стекая по телу, смывают ту дрожь, которая до сих пор сопровождает меня. Этот сон вытягивает последние силы, не давая возможности на полноценный отдых. Стоя сейчас под душем, я нахожу в себе силы признать, что скучаю по брюнету. Я безумно скучаю, даже несмотря на все его обидные слова…
Все мои страхи, пережитые моменты, потери и обиды всплыли в этом сне. Каждый раз кошмар заканчивается тем, что я встречаю те бездыханные тела. И ладно бы родители, но при чем здесь оставшиеся? Конечно, я их узнала. Теперь я понимаю, почему в том доме была Хлоя… Мне нужно с ней поговорить. Конечно, напоминать ей не хочу о той трагедии, причиняя тем самым боль, но мне нужно выговориться.
Позавтракав, стараюсь внимательно слушать каждую историю сына о его тренировках.
— А еще Ханна сказала, что она и тетя Эмма тоже будут следить за игрой и болеть за нашу команду. Жаль, что папы не будет, — грустно улыбнувшись, отпивает сок из стакана.
— Ничего, зайчик, я запишу игру на камеру, и мы обязательно покажем твою блестящую победу папе. Единственное, Джеймс, мне звонила твой тьютор. Миссис Флетчер предупредила меня, что по изобразительному искусству у тебя неуд. И если ты не исправишь неудовлетворительный балл хотя бы на удовлетворительную отметку, игры тебе не видать. Сейчас мы позвоним папе, а потом будем рисовать, я помогу тебе.