Измена
Шрифт:
— То-то мне показалось, будто я слышу голоса. Только для службы уже поздновато. — Мелли сразу распознала выговор Четырех Королевств и безотчетным движением отвернулась от человека, открывшего дверь.
— Ты не из дворцовой стражи, — сказал Бэйлор. — Что ты делаешь в часовне в такой час?
— Мы с приятелем выполняем разные поручения капеллана. Сейчас вот моем полы. — За дверью стояло ведро и валялись тряпки.
— Мой вам совет на будущее: не задерживайтесь так поздно за работой. А теперь пропустите-ка нас.
Входя в часовню, Мелли низко нагнула голову.
— Как тебя зовут, любезный? — спросил Бэйлор у того, который открыл дверь.
— Грифт, сударь, а моего приятеля — Боджер.
— Так вот, Грифт, ты знаешь, что язык полезно держать за зубами?
— Можете положиться на нас с Боджером, сударь.
— Отрадно слышать. — Бэйлор взял Мелли за руку. — И сдается мне, что сейчас вам лучше отправиться на покой.
Тот, которого звали Грифт, понимающе кивнул:
— Конечно, сударь, ни слова больше. Мы уже уходим. — И оба стражника направились к выходу.
Бэйлор подождал, пока дверь за ними не закрылась.
— Пьяное дурачье, — буркнул он и повел Мелли к алтарю.
За алтарем висели живописные панно, изображающие преображение Борка из пастуха в героя, а затем в Бога. Бэйлор подошел к среднему панно и нажал на него слева. Доска повернулась на петлях, словно дверь, и пораженная Мелли отскочила. Нервы ее были натянуты: случай со стражниками совсем выбил ее из колеи.
— Иди за мной, — сказал Бэйлор.
Они стали подниматься по узкой винтовой лестнице. Мелли поняла, что их ждут, потому что лестницу освещали факелы. Они всходили все выше, к самому сердцу дворца. Наконец они оказались у двери. Бэйлор легонько постучал, и им открыл часовой в синем мундире. Кивнув, он пропустил их. Они прошли через маленькую прихожую в большую, но скудно обставленную комнату. Какой-то человек стоял в одиночестве у не закрытого ставнями окна. Бэйлор прочистил горло.
— Ваша светлость, разрешите представить вам Мелли из Темного Леса.
Человек обернулся и взглянул на Мелли. За всю ее жизнь никто еще не смотрел на нее так: холодно и оценивающе. Этот взгляд будто раздевал ее догола и с презрением отметал то, что осталось.
— Уведи ее, — сказал герцог.
— Но, ваша светлость...
— Я сказал: уведи ее.
В Мелли вспыхнул гнев. Никто еще не отсылал ее прочь столь бесцеремонно.
— Делайте, как он велит, Бэйлор. Ведь у него выдался такой печальный вечер — пусть скорбит о своем бойце один. — Она повернулась и пошла обратно.
Герцог догнал ее в тот же миг и закатил ей пощечину. Мелли пошатнулась и с трудом устояла на ногах. Обретя равновесие, она выпрямилась во весь рост, взглянула герцогу в глаза и сказала:
— Жаль, что ваш боец не смог нанести такого удара, — тогда бой мог бы кончиться совсем иначе.
Серые, как кремень, глаза смерили ее заново. Не глядя на Бэйлора, герцог сказал:
— Оставь нас.
Мелли услышала звук удаляющихся шагов. Она решила не отводить глаз первой и стойко выдерживала взгляд герцога. Он шагнул к ней, и она
— Не так смела, как кажется, — сказал герцог, растянув губы в подобии улыбки.
— Вам, я вижу, хочется отыграться на ком-то за недавние события. И я подвернулась как раз вовремя. — Мелли вздернула подбородок. — Но если вы собираетесь побить меня, предупреждаю — я дам сдачи.
— Не сомневаюсь в этом. — Герцог подошел к столу и налил вина в один бокал. — Вот, возьми.
Мелли опешила, но не подала виду.
— Пожалуй, мне лучше отказаться. Вдруг в вино что-нибудь подсыпали — я не намерена облегчать вам победу над собой.
Герцог поднес бокал к губам и отпил глоток. Мелли думала, что он предложит ей остаток, но он поставил бокал обратно на стол.
— Нет такого места — Темный Лес, — сказал он.
— Должно быть, вы плохо знаете Королевства.
— Я знаю их как свои пять пальцев, — просто, без похвальбы сказал он. Эти слова испугали Мелли.
— Зачем же вы изучили их столь досконально?
Ответ последовал быстро, как удар кнута:
— А почему ты лжешь о месте своего рождения?
Мелли обвела взглядом комнату, увидела в углу простой письменный стол и направилась к нему. Ей нужно было выиграть время. Какая голая комната: каменный пол красив, но на нем нет ковров, чтобы погреть ноги или порадовать глаз. На стенах висят одни только мечи. Герцога нелегко будет одурачить. Ум у него острый, и он из тех, кто привык добиваться ответа. Мелли решилась принять вызов.
— Я лгу потому, что это коробит людей меньше, чем правда. Я внебрачная дочь, ублюдок.
— Нрав у тебя и правда как у ублюдка, отдаю тебе должное.
— Вы бьете женщину — значит тоже недалеко ушли.
Герцог расхохотался:
— Неужели у всех жительниц Королевств на языке крапива?
— Это вы мне скажите — вы ведь так хорошо знаете Королевства. — Мелли показалось, что она зашла слишком далеко. Ничего смешного нет в том, что герцог хорошо знает ее страну. На столе у него лежат карты — и королевские леса на них обведены как нечто заветное.
Герцог увидел, куда она смотрит, но даже не подумал убрать карты.
— Это обычное дело — если собираешься заключить союз с каким-то государством, нелишне ознакомиться с его географией.
— И богатствами?
— Ни для кого не секрет, что Брен нуждается в лесе, — пожал плечами герцог. — Что проку заключать союз со страной, если она ничего не может тебе дать?
— А что Брен дает ей взамен?
— Право пользоваться самой могучей армией Обитаемых Земель.
Мелли содрогнулась, и краска отхлынула от ее лица. В ее сознании открылся провал, и она боролась изо всех сил, чтобы не улететь туда: в его глубине таилось пророчество. Как и в тот раз в доме свинарки, когда она поддалась водовороту, он затягивал ее, суля показать все, что ждет ее в будущем. Но она не хотела этого видеть. Будущее, в котором самая могучая армия Обитаемых Земель играет видную роль, ничуть ее не привлекало. Мелли заставила себя вернуться в настоящее, и брешь, в которой виднелось будущее, закрылась.