Измена
Шрифт:
– Как хорошо, что сегодня нет ни луны, ни звезд, - прошептала она, благодаря кого-то.
– И стеной льет дождь. Не то меня непременно бы заметили.
Передохнув, она встала, пошатываясь от напряжения. Это только начало. Она на горе, камни скользкие, как политое маслом стекло. И гора такая крутая, что удержаться на ней невозможно. Если попытаться пробраться по камням, она скатится вниз и разобьется при падении. Пройти можно лишь по дороге. Но как до нее добраться? Если только по самой кромке рва, там, где камни подмыло водой и есть полоска хоть и ненадежной, но земли?
Агнесс
Отчаянно болели изрезанные до костей ладони. Она вытащила из кармана носовой платок, разорвала его пополам и обвязала руки. Стало немного полегче, кровь остановилась.
Молнии в небе сверкали так же ярко, как и прежде. В их свете по самой кромке обрыва она поползла к привратной башне. Она оказалась дальше, чем Агнесс думала, но, тем не менее, через полчаса она оказалась рядом с горящими факелами, освещающими начало дороги. Факелы висели под выступающей кровлей, поэтому на них не попадала вода.
Прильнув к земле, Агнесс спросила сама себя: и что дальше? Ей не попасть на дорогу незамеченной.
Внезапно в ее башню ударила сверкающая молния, и Агнесс на мгновение ослепла. Взметнулось целое облако искр, взлетела со страшным шумом и писком черная стая летучих мышей, и тишину разорвал испуганный вопль:
– Пожар! Горим! Помогите!
Раздался топот: из сторожки башни выскочило восемь стражников, еще двое вынырнули из темноты, видимо, охраняли дорогу, и понеслись к подъемному мосту. Он опустился, и они гурьбой забежали внутрь.
Агнесс проскочила опасную полосу света и скрылась в темноте. Не останавливаясь, стремительно пробежала еще несколько фурлонгов, и остановилась, надсадно дыша. В полной темноте бежать по узкой скользкой дороге вдоль опасного обрыва было безрассудством. Да и дождь лил не переставая. Сверху с горы бежала настоящая река, водопадом падая вниз. Агнесс с содроганием подумала, что ров вот-вот выйдет из берегов, и тогда вниз ринулся потоки уже не чистой, а отвратительно грязной воды, несущей с собой нечистоты.
Ей хотелось бежать, но она была вынуждена идти медленно, внимательно глядя под ноги. Молнии били непрерывно, заставляя ее вздрагивать каждый раз, но от них было светло. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, что она видела обрыв, и плохо, потому что ее было видно тоже.
От напряжения снова задрожали колени, подкашивались ноги. Передыхая, Агнесс села прямо на дорогу с той стороны, что не граничила с обрывом. Впереди еще две заставы, сможет ли она их пройти?
Опустила голову, уткнула лицо в ладони, сетуя на безжалостную судьбу. Дождь болезненно хлестал по спине, напоминая ей плетку графа. Неужели она никогда не увидит, как живут самые обычные люди? И куда ей идти? Граф прав: ее никто не помнит, и она не помнит никого. Наверное, это воздействие колдовского камня. Она вспомнила, как бросила кольцо в горящий камин, и злорадно усмехнулась. Вряд ли его кто-то найдет. Может, оно расплавилось или лопнуло в том неестественном синем огне? Хорошо бы.
Перед глазами возник сегодняшний гость с его внимательными глазами и мягкими манерами, несмотря на облик сурового воина, и сердце болезненно сжалось в груди. Вот если бы можно было прийти
От усталости жутко хотелось спать, от промокшей одежды знобило, но она заставила себя встать.
По колено в воде добрела до следующей заставы. Ее огни были видны издалека, и Агнесс замерла, стараясь не выходить на свет. Стражники, человек десять, столпились возле дороги и пристально смотрели наверх, не обращая внимания на дождь. Агнесс посмотрела туда же. Там, на вершине горы, заревом пылал замок. Стражники громко переговаривались, не глядя вокруг, решая, что им делать: бежать к замку или не покидать пост.
На дорогу они не смотрели. Агнесс пробежала возле самой кромки обрыва и скрылась в темноте в тот самый миг, как один из стражников оглянулся.
Она медленно, превозмогая усталость, шла по дороге, еле передвигая ноги. Ее пошатывало, в голове не осталось ни одной мысли. Она механически брела, не глядя по сторонам.
Светало, буря стихла, дождь утих.
Показалась последняя застава, и Агнесс встрепенулась. Как преодолеть последнюю преграду? На посту стояли двое стражников, внимательно осматривая дорогу. Пройти мимо незамеченной было невозможно.
Решив действовать нахрапом, она смело подошла к страже.
– Я иду сверху. Там страшный пожар. Пропустите меня.
Один из стражников наставил ей на грудь алебарду.
– Пожар был, но он потушен. Чем докажешь, что это не ты поджог замок, если пытаешься удрать?
Агнесс возмущенно сказала:
– И для чего бы я стал поджигать замок? Чтоб сгореть?
Стражники переглянулись, перегородили дорогу. Один из них грубо схватил Агнесс за руку.
– Мы тебя не пропустим! Давай руки, мы тебя свяжем, чтоб не ушел! А потом отправим к графу! Он разберется, кто ты такой и что потерял в замке!
Агнесс пошатнулась от отчаяния. Столько мук, столько усилий, и все напрасно!
Тонко тренькнула спущенная тетива, и в глаз стражника ударила легкая стрела с черным вороньим оперением. Второй схватился за меч, но и его без промедления настигла вторая стрела. Не оглядываясь, чтобы увидеть своего спасителя, Агнесс выхватила руку из лапы падающего стражника, и из последних сил побежала вниз. Уже полностью рассвело, солнце выкатывало из-за горы слепящий диск, и дорога черной мокрой лентой змеилась под ногами.
Кто-то следил за ней, и помогал. Но кто? Она не знала никого из обитателей замка, кто мог бы это сделать. Нескио этого тоже сделать не мог. Для этого нужно хорошо знать и замок, и саму гору, а он не знал о них ничего. Да и она, по сути, ничего о них не знала, хоть и прожила здесь без малого десять несчастливых лет. Так кто же это мог быть?
Сбежав с горы, прошла еще несколько сот метров, и уткнулась в деревянную изгородь. Насколько она помнила по своим редким сюда вылазкам, это была ограда постоялого двора. Невдалеке журчал бивший из-под камня источник. Возможно, он тек из-под горы, и пользоваться им было нельзя, но ей уже было все равно. Пошатываясь, подошла к нему и, встав на колени, напилась.