Измени меня

Рей Полина

Он быстро взглянул на Влада, который сделал ему знак головой, кивая на распахнутую дверь, и Стёпа поспешил ссадить с рук Машу, устремляясь за Полиной.

Жгучая обида, которая поселилась в душе Полины в первые секунды после того, как она увидела девицу на руках у Степана, сменилась полнейшим безразличием, стоило ей приблизиться к своей машине, с силой нажимая кнопку сигнализации на брелоке.

— Да открывайся же ты! — процедила она сквозь зубы, начиная злиться.

И всё так же продолжая чувствовать внутри жуткую пустоту, будто кто-то выдернул из неё всё, что ей было дорого, оставив лишь оболочку. Сейчас ничего не хотелось, — только уехать к

себе домой, чтобы спрятаться ото всех и никого не видеть. Сесть возле камина в кресло, закутаться в плед и сидеть, сидеть, сидеть, не позволяя ни единой мысли просочиться извне в это уединение.

— Поля, стой! — раздался позади голос Степана, и она безучастно повернулась к нему, мысленно готовясь к тому, чтобы выслушать его и попросить пока оставить её в покое.

И дело было даже не в том, что она заранее настроилась на то, чтобы не верить ни единому его слову. Она просто хотела сейчас только одного: остаться в одиночестве и не видеть больше никого.

— Всё совсем не так, как ты подумала, — выдохнул Стёпа, пытаясь восстановить дыхание, и вставая перед ней так, чтобы заслонить от неё машину.

Поля устало усмехнулась. У неё не было никаких сил на то, чтобы в порыве эмоций кричать, скандалить и ругаться, отстаивая свои права на возможность остаться одной. Да и шаблонная фраза, которую произнёс Степан, лишь только добавила в её настроение ноток болезненного веселья.

— Стёп, а давай мы попозже об этом поговорим, идёт? — пытаясь выглядеть как можно спокойнее, произнесла Поля, искренне надеясь на то, что Степан её поймёт.

Он выглядел сейчас растерянным, но именно в данный момент Полина хотела думать только о себе и ни о ком другом.

— Поля, пожалуйста, давай поговорим, — прошептал он так тихо, что она с трудом его расслышала.

Она замотала головой, будто хотела отстраниться от того, что он ей говорил и от того, что происходило.

— Дай мне возможность побыть одной, прошу…

Это была даже не просьба. Тихая мольба. И Полина ощутила, как внутри на смену безразличию приходят глухие рыдания, которые пока совершенно невозможно было выпустить наружу. В груди нестерпимо жгло, и желание остаться наедине с самой собой и позволить уже этой боли выплеснуться наружу росло с каждой секундой. Слишком долго она забивала эти эмоции в самые потаённые уголки души, и сейчас они рвались наружу, угрожая растерзать её на части, если она не позволит себе пережить их все. Одну за другой.

Степан сделал глубокий вдох, вглядываясь в её лицо и сжимая челюсти, чтобы не натворить дел и не усугубить положение ещё больше.

— Хорошо. Езжай, — уронил он в тишину, которая стояла между ними непроницаемой стеной, и когда Поля шагнула к машине, перехватил её за руку, заставляя посмотреть на себя. — Ты же знаешь, что я люблю тебя?

Жжение в душе достигло критической отметки, но Полина заставила себя успокоиться и произнести, держась из последних сил:

— Знаю.

Степан подождал немного, а потом кивнул, отпуская её. И Поля, садясь в машину и быстро покидая парковку возле клуба, была ему за это благодарна…

20

Стёпа поднял кий и ударил по шару, не глядя на то, попадёт он куда-либо или нет. Скорее, ему нужно было чем-то занять руки, чтобы в очередной раз не начать набирать номер телефона Полины и не услышать на том конце: «Sorry, абонент — не абонент». Степан умел ждать и умел приглушить в себе весь тот океан эмоций, что у другого человека бушевал бы подобно волнам в шторм. Он впадал в такое

состояние и просто ждал, понимая, что только так его «я» работает в режиме самосохранения. Иначе можно было выжечь себе все нервы, при этом ничего бы кругом ровным счётом не изменилось. Это совершенно не означало того, что он становился равнодушным, просто Стёпа понимал одну простую вещь: ты или станешь изводить себя, и всё будет так, как есть. Или не станешь, но всё равно всё будет так, как есть. Так зачем тогда нужно убивать себя мучениями, если картина мира вокруг неизменна?

Прошло чуть больше двух недель с тех пор, как он отпустил Полину, а о ней всё ещё не было никаких новостей. Первые дни он полагал, что ей просто нужна пауза, чтобы прийти в себя после всего, что с ней случилось, но время шло, а о ней ничего не было слышно. Дома её не было, к телефону она не подходила, и в голову Стёпы прокралась жуткая мысль, что Поля снова оказалась в опасности из-за Глеба.

Найти Артура не составило никакого труда, и едва тот предстал пред очи Стёпы, как тот понял — друг Поли явно знает о её местонахождении. Справедливо решив, что «пытать» Артура не стоит ни при каких обстоятельствах, Степан лишь спросил о том, что интересовало его больше всего. После этого разговора, когда Степан занял позицию наблюдателя, пытаясь понять по реакции Артура хоть что-то сверх того, что тот ему говорил, он понял несколько вещей. Во-первых, Артур знает если не всё, то очень многое о том, где сейчас Полина и о том, что с ней происходит. Знает, что Глеб никакого касательства к Поле не имеет, хотя, как раз в этом Степан и сомневался, потому что реакция Артура на вопрос о Глебе показалась ему как минимум странной. А ещё Стёпа понял, что пока Полина не хочет ни с кем общаться, и это желание его настораживало. Не злило, не вызывало бурю протеста, но рождало внутри настороженность.

Степан отложил кий в сторону, не в силах бороться с желанием в очередной раз набрать номер телефона Полины, хотя, он был уверен, что услышит лишь монотонный и бездушный голос, который возвестит ему, что абонент посылает звонящего в далёкое эротическое путешествие. И когда так и произошло, Степан с силой нажал кнопку отбоя, облокачиваясь на стол и раздумывая над тем, что делать дальше. Ясно было одно, — оставлять всё так, пуская на самотёк, нельзя. Можно упустить что-то очень важное, и после уже ничего будет не поделать.

— Ну как? Без вариантов? — тихо спросил подошедший Влад, который был в курсе относительно всей ситуации с исчезновением Полины.

— Да вообще ничего. Абонент не абонент и всё тут.

— Ммм, — протянул Влад, беря в руки бильярдный шар и разглядывая его, будто на нём было нарисовано что-то крайне увлекательное. — А с гонками что? Может, хоть там её выловишь?

Степан хмыкнул, но веселье явно выглядело искусственным.

— Не поверишь, но Виталик сказал, что они собрались перенести заезды на двадцатые числа, как я и предлагал. И это, едрить твою налево, когда мне стало выгоднее, чтобы они прошли раньше!

Он сжал челюсти, отбрасывая мобильный на зелёное сукно стола, и Влад покачал головой.

— Ну а чего ты не тряханёшь Артура, пусть выдаст тебе местонахождение Поли. Парень он взрослый, должен понять, что к чему.

— Да не хочу, — устало потёр лицо Степан. — Сил уже на это нет. Искать, навязываться, что-то решать самостоятельно. Ждать буду.

— Понятно, — Влад посмотрел на часы, откладывая шар в сторону. — Мне домой надо, Златик ждёт. А ты не кисни. Быть может, ещё какой номер её найдёшь, да и дозвонишься.