Изменить будущее
Шрифт:
– Это процессоры: американский "Интел" и наш. Есть разница?
Все, кроме Гришина, привстали…
– Визуально – одинаковые, а внутри? – Спросил Примаков.
– Наш быстрее и надёжнее, – сказал Шебаршин. – И знаете, что я вам скажу, товарищи… Мы уже видим, что программ развала СССР разработано и подготовлено много… Мы насчитали шестнадцать… В совокупности против нас с вами сейчас работает около сорока внутренних групп влияния. Сейчас мы их знаем и работаем на разобщение и вразумление. Мы пришли к выводу, что именно тенденции развития обороноспособности СССР и технического, в том числе и компьютерного, совершенствования, толкнули наших… э-э-э… западных партнёров на решительные мероприятия.
– Соглашусь с Леонидом Владимировичем и добавлю, – сказал министр обороны СССР. – Вы знаете, что мы в 1985 году закончили испытание комплекса автоматического управления массированным ответным ядерным ударом "Периметр". По западной терминологии – "Мёртвая Рука". В США существовал похожий по предназначению комплекс передачи приказа о запуске – Аварийная Система Ракетных коммуникаций. Приоритет Американцами утрачен и они вероятно стали понимать это уже с середины семидесятых, когда мы начали разработку "Периметра".
– Они, мля, всё про нас знают, – пробубнил Примаков. Он говорил несколько "в нос", и часто с опущенным вниз глазами, так что казалось, что он всегда чем-то обижен. – Нахрен такая работа?
– Тут ещё есть интересная тема для обсуждения, – сказал Юрий Иванович Дроздов, поймав паузу. – У нас в журнале "Радио" публикуют много интересных решений по изменению архитектуры компьютерных электронных плат. Компьютеры вошли в моду и наши радиоинтузиасты таким образом самовыражаются. Некоторые решения достойны минимум авторского свидетельства. Однако…
– Всегда у нас есть это "однако"… – Снова пробубнил Примаков.
– Да, товарищи. Однако… Очень редко эти "изобретения" находят реальное применение.
– Надо возвращаться к шаражкам, – сказал, глядя в потолок, Ивашутин.
– Согласен, Пётр Иванович! – Дроздов вздохнул. – Только не к шаражкам, а к нормальным исследователько-экспериментальным коллективам.
– Так у нас почти в каждом журнале есть рубрика "сделай сам"… – Воскликнул Гришин. – В журнале "Наука и жизнь", например, есть рубрика "В помощь домашнему мастеру". Сам оттуда для дачи нашёл… приспособление.
– Изобретателей у нас много. Внедрений мало. Почитываю журнал "Конструктор и Изобретатель"… Там какой-то рабочий нефтяной промышленности изобрёл сверхскользкую резину…. Практически не изнашиваемую…. В 1974 году… А внедрить до сих пор не может… Асфальт ещё… не разрушаемый…
Ивашутин глубоко вздохнул.
– Асфальт не разрушаемый? – Удивился Примаков. – Да наши дорожники удавят за такой асфальт. Они же существуют на ремонтах дорог да на приписках… Руководителя Приморья Ломакина Виктора Павловича сняли с первого секретаря и отправили в Чехословакию послом, за то, что его строители практически срыли все сопки во Владивостоке…
– Как это? – Удивился Гришин.
– По припискам к вывозу грунта Владивосток уже должен находиться на глубине сто двадцать метров ниже уровня моря. Уголовное дело в отношении строительного управления прекратили и спрятали в архив от греха подальше…
Гришин и все остальные долго смеялись.
– Так мы все не только в жо*пе, но и в глубокой яме сидим?! Весь СССР… – Едва выдавил из себя от смеха Крючков. – Так потом скажут, что мы Чёрное море выкопали. По документам-то это так получается…
Отсмеявшись все погрустнели.
– Может, выпьем? – Спросил Ивашутин. – Похоже, тут без бутылки не разберёшься.
– Сопьёмся, нахрен! Тут никакого здоровья не хватит. Я столько не выпью… – грустно пробубнил Примаков.
Все вздохнули.
– Надо резюмировать, товарищи… Кто рискнёт?
– Я, наверное, – сказал Шебаршин, и глянул в свои записи. – Начну с наших предложений. Мы предлагаем определить следующие цели для нашей промышленности:
Первое – продолжить развитие спутникового позиционирования, для чего поддержать финансово и кадрово военно-воздушную академию Можайского, Научно-исследовательский гидрографическо-штурманский институт ВМФ, Московский научно-исследовательский институт радиосвязи и ещё ряд институтов. Это приблизит нас к созданию автоматического управления войсками и войсковому планированию.
Второе – уже сейчас на базе имеющихся технических средств наладить компьютерный контроль и учёт выпускаемой продукции. Особенно на радио заводах, выпускающих микросхемы и процессоры.
– Выносят? – Спросил Гришин.
– Выносят, – вздохнул Шебаршин.
– Милицию настропалить! Может снова вам её подчинить, Юрий Иванович?
Дроздов мысленно содрогнулся от перспективы руководством МВД, а всух медленно произнёс:
– Что нам поручат, то мы и возьмём, но стоит ли затевать "перестройку" в тех органах, работа которых…
– Ну да, ну да… – махнул рукой Гришин. – Не подумал. Прокуратуру подключим заставим их работать.
– Кадров у них недостаточно… Но безопасность на стратегических производствах мы возьмём на себя, – завершил Дроздов.
Возникла пауза…
– Я продолжу, товарищи? – Спросил Шебаршин.
– Продолжайте, пожалуйста, Леонид Владимирович, извините, – сказал Гришин.
– Третье – необходимо продолжить разведку и разработку газовых месторождений, и постройку газопроводов в Европу. Считаем, что запуск газопровода Уренгой-Памары-Ужгород привязывает экономику и политику наших западных соседей к нашему газу ещё крепче. Считаем, что это стратегическая победа СССР в борьбе за Европу.
– Да. В конце семидесятых мы приняли стратегически правильное решение, продолжив сделку века: "газ-трубы", – произнёс премьер министр Николай Александрович Тихонов.
"Газ-трубы" – это было долгосрочное соглашение СССР с ФРГ о поставках в Союз труб большого диаметра и другого оборудования для постройки в Европу нефтегазопровода. Первый "советский" газ пришёл в ФРГ в 1973 году.
Для реализации нового проекта Западная Германия предложила очень льготное кредитование. СССР и сам бы справился с финансированием, но кредитование было валютным и очень дешёвым. В 1979 году газ пошел из Оренбурга. Он проходил по территории России, Казахстана и Украины.