Изменить судьбу

Сарафанова Елена Львовна

– А ты, Патор?
– поинтересовалась Авия.

– Я хотел собаку, но ты мне запретила. Хотел саблю северных варваров, ты опять была против, хотел прогуляться по Аруне без сопровождения гвардии и ты, мама, сразу пришла в ужас.
– Принц задумался.- Получается, меня лишили счастливого детства?

Лула захихикала.

– Вот ещё, - немного смутилась королева.
– Я просто защищала тебя, как это делает всякая мать. И не смей меня осуждать!

– Да разве я могу?
– вздохнул Патор.
– Только почему-то грустно становится, так что я очень хорошо

понимаю Анну-Сориту. И хотя причины одиночества у нас с ней разные, результат получается одинаковым.

– Такова судьба людей, наделенных властью, - Грей, вернувшись, вновь сел за стол и печально улыбнулся.
– Мы, правители, несем ответственность за страну, мир и порядок в ней, маги же заботятся о процветании земли и о здоровье наших подданных. Это важная работа, но, к сожалению, она отдаляет нас от простых людей.

– Да я понимаю, папа, - отозвался Патор, - просто мне так не хватает свободы, чтобы ходить, куда хочу, учиться в Академии, гулять по городу...

– Ты - будущий король Ирии, сын, и потому обязан заботиться о своей безопасности. Здесь уже ничего не поделаешь, такова судьба.

Скандал, учиненный Авией первому магу Ирии, был знатным.

– Девочке девять лет!
– кричала королева.
– Вместо того, чтобы играть в парке, бегать и прыгать, она еле доползает до кровати, даже поесть не может!

– Но ваше величество...

– Именно! Моё величество изволит гневаться, Гордон! И Грей меня в этом поддерживает. Неужели нельзя снизить нагрузку на ребенка?

– Нельзя.

– Почему?

– Потому что я боюсь, - вздохнул Гордон и понурился.

– Объяснись, - Грей похлопал товарища по плечу.
– Давай присядем и поговорим. Чего ты боишься?

– Анна-Сорита - маг с огромным потенциалом силы. Если она не будет уставать, где гарантия, что игры ребенка не нанесут вред здоровью окружающих, а шалости не учинят разрушения во дворце или парке, причины перечислять можно долго ...А вы, ваше величество, выделили ей покои рядом с собой в королевском крыле.

– Вот, значит, как?
– зашипела королева.
– Ты о нашей безопасности печешься? Поэтому измываешься над ребенком?

– Хорошо, что мне прикажете делать? Положиться на Пресветлую, что Анна ненароком ничего не учудит? А я вот боюсь...

– За те пару часов, что девочка отдыхает, с нами ничего не случится, тем более, она уже хорошо себя контролирует, ты же сам говорил.

– Говорил, - согласился Гордон, - но ЭТО - ребенок, просчитать его действия невозможно, Анна сама не знает, что может натворить в любой момент. Так что не нужно сердиться, Авия, я просто беспокоюсь о нас всех.

– Хорошо, - вздохнула королева, - я понимаю логику твоих поступков, но с самими методами не согласна. Должен быть другой выход из этой ситуации. В конце концов, мы можем поговорить с девочкой и объяснить ей наши тревоги, она же умница.

– Возможно, я действительно немного перестарался...

– Немного?
– иронично вставил Грей.

– Всё поправимо, - примиряющее поднял руку Гордон.
– И меня извиняет лишь то, что я тоже учусь ...справляться

с таким необычным ребенком. Эти ежедневные занятия, как ходьба по трясине, где-то проходишь легко, а бывает, что и в болото нырять приходится. Хотя, надо признать, девочка очень чутко определяет границы своих возможностей и мы успешно проходим все препятствия. Добавлю, что к концу урока устает не только Анна, я сам чувствую себя, как выжатый лимон.

– А что говорит Гвидо?
– поинтересовался король.

– Пока молчит, но я вижу, что недоволен.

– И что? Будешь продолжать в том же духе?

– Нет, вы с королевой были правы, я перестраховался и перегнул палку.

– Знаешь, Гордон, - сказала Авия, - а давай мы с Греем сами поговорим с Анной, а ты просто послушаешь. Эта беседа многое сможет прояснить, как ты думаешь?

– Хорошо, я согласен.

Сегодня мэтр Гордон был спокоен и терпелив. Он снова и снова объяснял, почему в магии нельзя переходить границы дозволенного.

– Магия - точная наука, где всё давно измерено и сотни раз проверено, - говорил он.
– Действовать без знания законов мироздания, все равно, что смешивать воду и масло, потому что сколько их не перемешивай, масло всегда поднимется вверх, так как легче воды. Ты же упорно продолжаешь доказывать мне, что смешать масло и воду можно.

– Но я лишь хотела...

– Анна-Сорита, ты умная девочка, но иногда глупо упрямишься, пытаясь доказать, что всё должно быть так, как тебе хочется. Природа не будет подстраиваться под твои желания, пока ты не научишься не только чувствовать, но и понимать магию. Вот представь, перед тобой чудесный пейзаж, нарисованный на холсте, и все вокруг восхищаются его чудесным видом. Но знаток живописи, кроме общего рисунка картины, видит еще и технику её исполнения, понимает, как художник смешивал краски, как наносил мазки, замечает, где есть огрехи и что можно и нужно исправить. То есть, знаток не только видит, но и понимает труд художника.

– А маги?
– спросила хмурая ученица.

– Маги изучают природу силы, её потенциал и возможность изменять мир по своему желанию. Знаешь, - вздохнул Гордон, - я часто убеждаюсь, что магия не только приносит пользу, помогая нам справляться с трудностями, но часто, особенно, когда человек слаб духом, магия наносит вред, развращая ощущением могущества и власти над другими людьми.

– Я понимаю, - девочка подняла голову от коленок, куда упорно смотрела последние десять минут.
– Папа говорит, что магия не делает человека лучше, а просто даёт ему больше возможностей влиять на мир.

– Очень дельная мысль, - согласился учитель.

– А еще родители сказали, что хороший человек и без магии может быть полезен, главное, сколько труда и души он вкладывает в свою работу.

– Верно.

Анна-Сорита задумалась, а потом свела бровки и вздохнула.

– Недавно мне посоветовали подумать о себе и решить, что я за человек и чего буду стоить без своего дара. Мама привела в пример дедушку, который, лишившись большей части своей магии, смог жить и работать без неё.