Изменить судьбу
Шрифт:
Быстро обернувшись увидел выскочившего откуда-то из под самолета, тогдашнего коротышку все в той же фуражке нахлобученной по самые уши, из-за чего те смотрелись несколько примято и оттопырено,и мне даже захотелось улыбнуться, от того, что тот был очень похож на Чебурашку, или мультфильма будущего. В руке у него находился револьвер вытащенный из кобуры, и направленный на Павла. Дело вдруг приняло совсем нежелательный поворот. Похоже этот коротышка всю дорогу следил за нами, издалека наблюдая за действиями комкора Рычагова, и когда тот вскрыл багажный отсек, решил, что пора пресекать все это. Я стоял чуть позади представителя НКВД, и уже понимая, что если не принять решительных мер, все закончится гораздо хуже, чем предполагалось. Поэтому не особенно рассуждая, с размаху, опустил приклад своего винчестера на малиновую фуражку. Моментально сомлевший представитель государственной безопасности, тут же
Дальше мы действовали уже сообща, и не сговариваясь, первым делом смятая фуражка, упавшая с головы потерявшего сознание мужчины, была скомкана, и заменила нам кляп. Куском веревки, которая крепила брезентовую накидку на двигатель, и срезанной с помощью моего охотничьего кинжала, мы связали ему руки, и Павел распорядился засунуть его во вторую кабину, позади летчика.
— И зачем он мне? — Удивленно спросил я.
— Высадишь его по приземлении. Тебе же легче взлететь будет, баланс сохранится. А я подниму тревогу после твоего вылета, и обвиню его в том, что это он угнал самолет, чтобы куда-то тебя увезти. Тем более, что он уже сообщил о том, что здесь находился беглец, которого разыскивают, и завтра сюда приедут представители НКВД. Выговор мне разумеется влепят, за то, что не задержал. Но с другой стороны он из другого ведомства и не подчиняется мне.
С этими словами он передал мне его револьвер, сказав, что может пригодиться в дороге. Сунув свой винчестер в багажный отсек, я поднялся по крылу и влез в кокпит пилота. Поднявшийся следом за мною Павел, кратко рассказал мне что я должен делать при взлете и посадке, напоминая порядок действий из давнего урока. Особенное внимание обратил на компас, вделанный в приборную доску, датчик топлива и прибор показывавший горизонт и высоту полета.
— Смотри Петь, как наберешь высоту, направь самолет так, чтобы стрелка была направлена точно на юг, и до самой посадки, придерживайся именно этого направления. Выше трех тысяч не поднимайся. Потолок три восемьсот, на наверху расход топлива выше, тебе же нужно улететь как можно дальше. При взлете газ на полную, а как доберешься до нужной высоты, сбавь до половины. Тогда скорость будет порядка ста — ста двадцати километров в час, и самый оптимальный расход топлива. Как только стрелка расхода топлива опустится вот до этой черты, откроешь вот этот кран, и тогда из дополнительных баков в основной перетечет топливо. Кран можешь после не закрывать, он роли не играет. Это даст тебе лишние триста, триста пятьдесят километров полета. Стрелка при этом должна подняться вот до этой отметки. Запомни главное, как только стрелка вновь упадет до той же черты, значит у тебя не больше десяти минут полета, и за это время, ты должен подобрать достаточно ровную площадку для посадки самолета. Лучше всего сажать самолет на какую-нибудь дорогу, если дороги нет, тогда в поле, но в поле может быть что угодно, ямка, бугорок, и может произойти авария. В общем будь осторожен и внимателен. Обращай внимание на горизонт, и высоту. Тогда точно не врежешься в землю и спокойно долетишь. Убеди себя в том, что за бортом ничего нет и смотри только на приборы! Если тебе повезет, если ты будешь строго придерживаться моих указаний, и лететь строго по показаниям приборов, то все получится как нужно. Все понял?
— Да, — ответил я. — А если сесть на какой-нибудь китайский аэродром и потребовать заправки?
— Не рискуй, после твоего взлета я буду вынужден сообщить о несанкционированном полете, и наверняка это будет известно всем. И кто знает, или тебя примут в объятия, или тут же арестуют. Да, по приземлении развяжи этого чудика, а то мало ли обнаружат его связанным и вся легенда пойдет насмарку.
— Понял. Спасибо, Паш!
— Тогда прощай! — Воскликнул Павел.
— Стой! — Перебил я его. — У тебя есть карта Монголии.
— Да, зачем тебе?
— Открой.
Павел снял с себя планшет развернул карту и показал мне. Найдя нужное место, я привлек его внимание и произнес.
— Помнишь, я предсказывал тебе героя и генеральские петлицы и быстрый взлет?
— Да было такое. — улыбнулся Пашка.
— Слушай внимательно и не перебивай. В конце июня 1941 года, начнется война с Германией, которая продлится целых пять лет, и завершится в мае 1945 года.
— Откуда ты знаешь? — Мои слова вогнали Павла в ступор.
— Знаю! Чуть позже объясню! Но за три месяца до начала войны, девятого апреля, запомни эту точную дату, ты будешь выступать на Политбюро у Сталина, с докладом о причинах аварийности в ВВС СССР, и когда Сталин спросит тебя, в чем причина столь высокой аварийности, в результате которой ВВС теряет по два — три самолета с каждого вылета, ты в запале выкрикнешь: —
— Откуда ты знаешь?
— Ты еще не понял? Вспомни о чем я тебе говорил в тридцать шестом. Ведь тогда я прямо намекал о том, что оказался здесь не по своей воле. Я родился в 1960 году, а в 1976 каким-то образом перенесся на сорок лет назад и вселился в тело моего деда Педро де Пиментеля. Для меня все это история СССР. Ты можешь мне не верить, сочтешь меня фантазером или сумасшедшим. Но прошу тебя, когда наступит тот день, лучше повинись, пообещай, что постараешься все исправить, признай свою вину, и все недочеты, или зная о том, что я тебе сказал включи в свой доклад допустим сведения о плохой подготовке пилотов в военных училищах, или что-то еще. Но! Никогда не кричи на Сталина, и не бросай таких обвинений. Но если все же произойдет так, что тебе придется уходить, у тебя будет три дня после того совещания, запомни вот эту точку. — Я показал ему место на карте.
— Смотри, от поселка Шарагол, на восток вдоль реки Чикой, двадцать два километра. Вот здесь в реку впадает ручей, стекающий со склона горы. Он там один единственный, так что не ошибешься. Поднимешься вдоль ручья до его истока, чуть выше найдешь охотничий домик. В нем, в правом углу от входа, под поленницей с дровами люк в погреб. Пользуйся всем, что там есть. Я обнаружил эту заимку совершенно случайно, когда бежал из лагеря. Там ты сможешь найти очень многое, продукты, одежду, золото и даже оружие. Видел мой «Винчестер» вот такое. Там же в домике на гвозде висит винтовка Мосина, что я забрал у красноармейца, но к ней всего пять патронов. Я так и не выстрелил из нее ни разу. Я не знаю, кому этот домик принадлежал раньше, но похоже какой-то банде и остался еще с гражданской войны. А вот теперь, действительно прощай! И спасибо тебе за все! Может когда-нибудь встретимся вновь. Пообещай мне выжить!
Пашка, несколько ошарашенный моими словами, спрыгнул с крыла, чисто на автомате, прошел до винта, помог завести мотор, дождался того момента, как я взлечу, а после долго стоял на взлетной полосе провожая меня взглядом. Я видел его темную точку на белом поле пока не улетел достаточно далеко. Поверил ли он мне или нет, я не знаю. Но очень надеюсь на то, что все-таки я сумел донести до него свою мысль.
* * *
«Мент» сидящий в кокпите пассажира, очнулся вскоре после взлета и ему, похоже, каким-то образом, удалось вытолкнуть изо рта свою фуражку, потому что вскоре, я услышал раздавшийся за моей спиной крик, и требование немедленно посадить самолет, в противном случае он меня расстреляет. Ничего другого я услышать от него и не ожидал, поэтому не особенно обратил на его слова внимание, хотя и подумал о том, что неплохо было бы избавиться от него. Причем не просто высадить при приземлении, как советовал Павел, а более надежным, пусть даже радикальным способом. Мне он точно уже не сможет нанести вреда, но если выберется из этой передряги, то может не поздоровиться Пашке, если конечно он сможет добраться до Монголии, а после и до Союза. И ведь наверняка сможет, подумал я. Китайцы сейчас числятся в союзниках, и потому поднять на уши всех кого необходимо он точно сможет. Такие как он в любую дыру залезут.
Между тем, самолет летел все дальше и дальше на юг, и по моим прикидкам, вскоре мы находились уже над территорией Внутренней Монголии, то есть в провинции Китая. Крики, раздающиеся позади меня, не прекращались, и я вдруг начал опасаться того, что если уж ему удалось освободиться от кляпа, наверняка, вскоре освободит и руки, а кто его знает, что у него там есть в карманах, приставит нож к горлу, и поневоле, сядешь на землю, никуда не денешься. Подумав об этом, я проверил свой страховочный ремень, который застегнул едва, уселся на место пилота, а после решившись двинул ручку управления резко влево, заставляя самолет крутануться вокруг своей оси. Последнее что я услышал, удаляющийся от меня крик, выпавшего из кокпита НКВДэшника. И мне показалось, что даже самолет, вздохнул чуточку свободнее избавившись от лишнего груза. Учитывая, что мы находились на высоте около двух с половиной тысяч метров, сомневаюсь, что этот человек остался жив.