Изменщик
Шрифт:
— На работе, солнышко мое, — усмехнулся Миша. — Как и сказал, когда мы разъезжались из аэропорта, помнишь? Ты домой, забирать детей, я на работу, разруливать местный апокалипсис. Думаешь, я бы бросил тебя из-за ерунды? Мы ведь еще не закончили разговор, начатый в самолете...
Голос его стал мягким и бархатным, как всегда, когда он соблазнял меня. Как во время нашего полета домой, когда мы прятались под пледами, прижимаясь друг к другу и тискались как малолетки, целуясь по пятнадцать минут без перерыва. Стюардессы ходили мимо, пряча
Тогда он и сказал мне своим бархатным голосом, нежно лаская пальцами мою шею:
— Хочу еще одного ребенка с тобой. Девочку. Ты такая красивая, когда беременная...
Мне тяжело далась дочка — токсикоз до самых родов, ее капризы, куча болячек, что вылезли и у меня, и у нее сразу как она появилась на свет. Я сразу подобрала таблетки, чтобы в ближайшее время больше не беременеть. Но с тех пор прошло уже десять лет... и мне самой нет-нет, да и хотелось еще хоть разочек вдохнуть молочный запах макушки маленького человечка.
Почему — не знаю, но меня тогда так завела эта просьба мужа, что под нашими пледами мы дошли до... До самого неприличного. Благо, стюардессы выключили свет и не появлялись возле нас, а я зажимала рот рукой. Нет ничего более сексуального, чем мужчина, который хочет от тебя ребенка!
Ощущение сейчас было странное — отвращение пополам с горячим желанием.
— Включи камеру, — потребовала я. — Если ты на работе — включи камеру и покажи!
Внутри меня что-то захлебывалось от надежды и горя.
— Не могу, — серьезно ответил Миша. — Ты же знаешь, какие у нас безопасники параноики. Если засветят, что я включал камеру, будут телефоны на входе отбирать.
— Включи! — крикнула я, прислоняя ледяную ладонь к раскаленному лбу. — Немедленно!
— Ленусь, ты чего? — растерянно спроси муж.
— Включи, или завтра мы идем разводиться!
— Сейчас, сейчас...
Он повозился с чем-то и черный экан ожил. Миша сидел в рубашке со слегка ослабленным "дежурным" галстуком, который всегда хранил на работе. За его спиной была серая стена.
— Поверни... — хриплым голосом попросила я, но он уже и сам развернулся так, что за спиной показался рабочий ноутбук. На заднем плане был слышен обычный офисный шум: шелест бумаг, голоса, звонки телефонов.
— Все? — спросил Миша, вырубая видео. — Отпустило? Ленусь, слушай, а может, ты уже беременна, а? Помнишь, как ты меня ревновала в прошлый раз?
Я помнила. Тогда я носила дочку, и мне показалось, что наша няня, возившаяся со старшим, слишком часто заговаривает с моим мужем и странно отводит глаза, когда я появляюсь в поле зрения. А еще она долго гуляла на площадке, а Миша как раз задерживался с работы!
Меня не успокаивало, что няне было под пятьдесят лет и пятьдесят лишних килограмм.
Ревность клокотала безумно.
Вдруг я и правда себе все
Я отвела трубку от уха и залезла в мессенджер...
Тот аккаунт, с которого мне приходили сообщения и фото — был удален. Вместе с диалогом.
Лучшая подруга
— И ты не сделала скриншоты?
— Ну откуда мне было знать, что все пропадет!
Маринка — моя лучшая подруга, и кому еще звонить в такой момент, как не ей?
Но сначала я собралась, переоделась, умылась и заново нарисовала на лице довольную жизнью успешную женщину, которая только что вернулась с моря. Вытащила из чемодана подарки и сувениры родителям: магнитики, футболки, украшения из кораллов, кокосовое масло и, конечно, любимый мамин «Бейлис» и папин виски из дютика. Без этого они бы мне детей обратно не отдали.
К счастью, за суетой встречи и объятий, никто не заметил, что моя улыбка немного фальшивая. Как и того, что каждый раз, как мама всплескивала руками и принималась хвалить моего мужа — какой он заботливый, любящий, внимательный, как здорово, что он устроил нам такой праздник — я кривилась и пыталась перевести разговор на что-нибудь другое.
В машине Ванька уткнулся в телефон и даже не смотрел по сторонам, зато Алиса все порывалась прижаться к моему плечу и рассказывала, как сильно по мне соскучилась. Десять лет котенку будет в этом году, моя нежная радость… Все наперебой говорят мне, что надо наслаждаться последними годами, когда дочь еще ласковая, скоро станет подростком и превратится в исчадие ада.
Но видит бог, прямо сейчас мне хотелось, чтобы никто меня не трогал! Надо было понять, что происходит.
Так что дома я засунула детей по их комнатам и объявила, что подарки они получат вечером, когда придет папа. Если будут вести себя хорошо.
Я надеялась, что они увлекутся тем, что мы им привезли и пропустят наш с Мишей серьезный разговор.
А разговора, конечно, не избежать. Только к нему надо было подготовиться. Для этого мне и нужна была Маринка.
— Наивная ты дурочка, — вздохнула подруга. — Как была наивной двадцать лет назад, так до сих пор и осталась.
Маринка имела право так говорить — у нее к сорока было уже три брака, не считая проходных любовников. В той «академии страстей», куда я не по своей воле «поступила» сегодня, она была «преподавателем». — Все доказательства надо сохранять! Даже если мужика своего на чужой бабе застанешь — первым делом сфотографируй! Он потом тебе в глаза будет говорить, что не было такого, вот и выйдет, что твое слово против его.
— Но я же знаю, что видела! — Возмутилась я.
— Видела или нет — уже и не поймешь! Показалось, может. Последствия акклиматизации.