Изменщик
Шрифт:
Все пятнадцать лет он вел себя безупречно. Даже когда коллеги заказали ему на корпоративе стриптизершу, которая должна была танцевать у него на коленях, он сразу поднялся, отодвинул ее, держа за плечи, и ушел в курилку.
Я знаю, мне видео показывали его коллеги и смеялись, что у меня самый верный муж во всей компании. Остальные засовывали купюры стриптизершам в трусы, а кто-то еще и пропал к вечеру.
С Мишей заигрывали официантки и продавщицы — он мужик видный. Но он смотрел сквозь них и обращал на их стати пятого размера внимания не больше, чем на фонарный
Довольно быстро после свадьбы я перестала даже задумываться о том, что если он сказал, что задерживается на работе, он может быть где-нибудь еще. Все статьи в женских журналах про мужчин, которые изменяют — были не про меня.
Я очень гордилась доверием между нами, и мой муж оправдывал мое доверие.
До сегодняшнего утра.
Могла ли я так доверять Маринке?
Мы с ней познакомились в очереди к гинекологу в одном из лучших медицинских центров города. У нас был примерно один и тот же срок беременности, мы быстро зацепились языками и стали подгадывать приемы на одно и то же время, чтобы потом вместе пойти в кафе и немного понарушать предписания врача круассанами и кофе.
Рожали мы в разных больницах, но даже во время схваток периодически созванивались и делились, у кого сколько открытие. И Ванечку она увидела даже раньше моей мамы.
— Твой с тобой? — С завистью спросила она, углядев в камере мужа, качавшего нашего первенца на руках. — А мой сказал, что будет ремонт в детской делать… Сам, небось, напивается…
С мужем ей, увы, не повезло — кардинально. Он ее бросил, когда малышу едва исполнился год. Маринка особенно не грустила: деловито подала на алименты, наняла на них няню и отправилась во все тяжкие.
Мужики у нее менялись быстрее, чем я успевала запоминать их имена. Все оказывались какие-то не такие. Один детей не любил, другой пил, третий все пытался пригласить к ним третью в постель. Четвертый и пятый проскочили — меня с ними даже не познакомили, а потом и вовсе все слились в единую череду мужских неразличимых лиц.
— Ты подружку-то свою держи подальше от семьи! — Советовала мне аккуратно мама, отпуская меня на гульки с Маринкой и оставаясь посидеть с Ванечкой, пока Миша на работе. — Нельзя одиноких впускать в свою жизнь.
— Она моя лучшая подруга, мама! — Возмущалась я. — Ну что ты говоришь?
— Вот найдет себе мужа, тогда и будете дружить!
А на самом деле, конечно, дело было не в подруге. Дело никогда не в женщине, с которой мужчина изменяет. Дело в самом мужчине. Теперь я это понимала.
— Вот видишь… — горько сказала Маринка, совершенно верно поняв мое неловкое молчание. — Потому и не рассказала. Ты мне слишком дорога, чтобы разрушать нашу дружбу. Я знала, что однажды этот козел проколется еще раз. Вестнику, приносившему дурные новости отрубали голову, знаешь?
Я не знала, сердиться мне на нее, что я столько времени ходила дура дурой — или согласиться. Теперь нам обеим предстояло с этим как-то жить.
Но тут в прихожей послышался шум и скрежет
— Ой! — Ахнула я в трубку. — Мариночка… Кажется, Миша вернулся. Что мне делать?!
Давай поговорим
Я вышла в коридор, где Миша уже снимал ботинки. Как всегда, отставлял черный кожаный портфель, с которым ездил в офис, присаживался на банкетку и первым делом расслаблял галстук, а потом уже стаскивал ботинки. Когда я подходила к нему, он уже начинал рассказывать о том, что произошло на работе. Но сначала тянулся поцеловать, пока я доставала тапочки из шкафа. Так и в этот раз потянулся, но я ловко увернулась, захлопнув шкаф чуть резче обычного.
Он вроде бы не заметил моей реакции и не заострил внимания на том, что я избежала поцелуя.
— Чемоданы уже разобрала? Троглодитам отдала их подарочки? — Со смехом спросил он, отставляя ботинки в сторону. Натереть их кремом — моя обязанность. — Что на ужин будет?
— Заказала пиццу, — отозвалась я настороженно.
— Вот и молодец! Устала от перелета, не до плиты, — похвалил меня муж.
Он всегда был таким. Заботливым, любящим. Как всегда.
Я с опаской приблизилась к нему, еще сидящему, и он поймал меня в свои объятия, глядя снизу вверх сияющими глазами.
— Но ты своими ручками хоть чаю мне заваришь? Без твоей любви вложенной — невкусно!
Я обнимала его и одновременно подозрительно принюхивалась. Видение любовницы, обнимающей его, все же не выветривалось у меня из головы.
Но он всегда пах свежестью и чистотой. Однако я подумала, что это и странно. Весь день проводит на работе — а возвращается будто ушел пять минут назад? Неужели он принимает душ прямо в офисе? Или… не в офисе? Или он смывает запахи своей любовницы, возвращаясь ко мне с виду невинный?
Я потянулась, чтобы понюхать его за ухом. По Ваньке знаю — мальчики забывают там мыть. Но и там не было запаха чужих духов. Только Миша обернулся с недоумением:
— Что ты делаешь?
Глаза у него были совершенно невинные. Невозможно так играть. Невозможно сохранять такое хладнокровие, уже зная, что жена тебя подозревает!
А я вспомнила, что мне быстро-быстро тараторила Маринка, когда он уже заходил в квартиру. Учила, как следить за ним, как поставить на телефон программы-шпионы, чтобы узнать пароли от мессенджеров. Рассказывала, как проверить, нет ли у него второго телефона. Как заказать детализацию звонков и выписки из банка, чтобы посмотреть, за что он платит в командировках.
Много-много женской мудрости, отвоеванной в боях, с горечью добытой в страшных ситуациях она мне принесла, я только успевала запоминать.
Мне предстояло начать полномасштабную партизанскую войну. С этой минуты.
Войну против моего любимого мужа.
Того, кто всю мою сознательную жизнь был мне самым близким человеком.
Кто поил меня чаем, когда я болела, кто укачивал детей, когда я уставала.
Кто носил меня на руках даже беременную.
Если он невиновен? Если кто-то позавидовал нашему счастью и подставил его?