Измученные смутой времени

Егоров Виталий

— А откуда они взяли, что ты их сдал? — поинтересовался опер. — Мало ли где они могли наследить.

— Помните, полмесяца назад я вам говорил, что подсказал людям Татарина, куда можно сдать золотые изделия с кражи? Это местным цыганам, скупщикам краденого. Ваши туда нагрянули и все изъяли, вот подозрение на меня и пало.

Седов помнил этот случай. Его доверенное лицо принесло информацию о квартирной краже у работника горисполкома. Сыщик написал об этом секретный рапорт и передал в имущественный отдел, а те, очевидно, сработали поверхностно, не утруждая себя вопросами безопасности негласного сотрудника милиции.

Дело приобретало серьезный оборот, ведь если убьют добровольного

помощника правоохранителей, то крупного скандала с оргвыводами не миновать, поэтому Седов решил об этом инциденте доложить Щипачеву.

Выслушав доклад, руководитель поинтересовался:

— Кому лично из «имущественников» передал информацию об этих домушниках?

— Захарову.

— А ну, вызови его сюда.

Вскоре оперуполномоченный имущественного отдела уголовного розыска Захаров сидел перед Щипачевым, и последний предложил:

— Расскажи, как реализовывали информацию в отношении квартирных воров, полученную от доверенного лица Седова?

— Очень просто, — легкомысленно качнул головой оперативник. — Седов нам передал информацию о том, что вещи, украденные в квартире, преступники сдали скупщице краденого из лиц цыганской национальности. Мы хлопнули эту скупщицу, а она, в свою очередь, сдала нам воров, хотя мы заранее знали про них от Седова.

— Эх, эх, очень просто они сработали! — укоризненно протянул Щипачев. — Почему так упрощенно действуете? Напропалую, без всякой оперативной комбинации!

— А что мы такого плохого сделали? — непонимающе развел руками опер. — Кражу раскрыли, отметили в отчетах, что тут заслуга вашего отделения.

— Да не нужны нам эти заслуги, — досадливо махнул руководитель, — вы своими опрометчивыми действиями подвергли жизнь нашего осведомителя опасности!

— Как мы должны были поступить в данной ситуации? — удивленно спросил имущественник. — Информация в цвет, требовала немедленной реакции, поскольку золото могли переплавить, поэтому решили реализовать, не откладывая в долгий ящик.

— Ну хоть бы сделали вид, что работаете по другому преступлению и будто бы случайно наткнулись на краденое золото. А то вы забежали к этим цыганам и сразу кричать: «Где золото, которое украли по такому-то адресу?» Они сразу и поняли, что вам кто-то цинканул про эту кражу. Теперь нашего информатора, который принес эти сведения, хотят мочкануть.

— Серьезно?! — озадаченно протянул оперативник. — Не подумали, что все это обернется таким вот образом. Виноваты! Как нам уладить эту проблему?

— Да не надо ничего, теперь уж сами разберемся, — с горечью проговорил Щипачев. — А для вас на будущее урок — всегда бережно относитесь к источнику оперативной информации, не подвергайте его опасности.

Когда имущественник с повинной головой покинул кабинет, Щипачев обратился к Седову:

— Валера, дело серьезное, пойдем советоваться с Савчуком, как нам поступить в данной ситуации.

— Кого из значимых фигур закрыли с помощью вашего человека? — спросил Савчук, послушав рассказ своих подчиненных.

Щипачев вопросительно посмотрел на Седова, тот, немного подумав, стал перечислять:

— Беню с обрезом, Хохла за разбой… нет, за грабеж, а вот Меркуша за разбой, и последних троих из группы Татарина — за квартирные кражи. Ах да, чуть не забыл — Семака с грузинами.

— Семака?! — удивленно воскликнул руководитель. — Когда это было, и кто реализовывал информацию?

— Так это было давно, два с лишним года назад, — махнул рукой Щипачев. — Валера принес информацию, я поручил передать ее имущественникам, они и реализовали. Как я помню, Семак получил три года.

— Семак мой «крестник»* (преступник, с которым постоянно соприкасался милиционер), — задумчиво произнес Савчук. — Когда я работал

«на земле»* (обслуживаемая оперативником территория), дважды сажал его за кражи. Скажу вам — отвратительный тип: подлый, хитрый, дерзкий, с лидерскими качествами. Слышал, что в колонии стал «положенцем»* (уголовный авторитет). Как вы умудрились его посадить?

— Имущественники вели наружку* (скрытое наблюдение) за грузинами, те и вывели их на этого Семака, — ответил Седов. — Говорят, что нашли много ворованного и обрез. Подробности не знаю, не участвовал в операции.

— А Семак с Татарином в нормальных отношениях? — поинтересовался руководитель.

— Они были вась-вась* (в хороших отношениях), пока Семака не посадили, — ответил Щипачев. — Есть информация, что Татарин занял его место.

— Так-так, значит, на его место, — призадумался Савчук. — А не попробовать ли нам, используя этот случай, провести дискредитацию Татарина?

— Какой случай? — удивленно вскинул голову Щипачев. — Когда посадили Семака и его банду?

— Именно! — воскликнул руководитель. — С нашей стороны допустим утечку информации о том, что Семака посадили по наводке Татарина, и у последнего появится проблем выше крыши, за год не сможет расхлебаться. Ему уже будет не до вашего осведомителя.

— Гениально! — восторженно покачал головой Щипачев. — Только как это организовать?

— Не мне тебя учить, — нахмурил брови Савчук, заканчивая разговор. — Завтра с утра жду с подробным планом по дискредитации уголовного авторитета.

На следующее утро Щипачев докладывал руководителю:

— После долгих раздумий и обсуждений мы выбрали следующий вариант для нейтрализации Татарина: на днях направим в пивной бар «Аквариум» сотрудника милиции в гражданской одежде и с портфелем в руке, где среди прочих документов будет находиться фиктивное донесение с грифом «секретно» о том, что Татарин якобы состоит на связи у милиции, и с его помощью посадили уголовного авторитета Семакова. Наш опер будет пить пиво за столом со стоячим местом, а портфель поставит между ног. Мы выберем такое время, чтобы за сидячими местами в пивбаре находились уголовные авторитеты, а они присутствуют там каждый день, и надеемся, что среди них будет Гоша-Резаный, у которого в последнее время терки* (выяснение отношений) с Татарином относительно общака. Через некоторое время к нашему сотруднику присоединится еще один переодетый милиционер, который вытащит бутылку водки и демонстративно поставит на стол. Сразу оговорюсь, что в бутылке будет налита чистая вода. Пара будет бодяжить пиво якобы водкой и в ходе распития этого коктейля под названием «ерш»* (смесь водки с пивом) к ним подойдет буфетчик-бармен, он же наш негласный сотрудник, и понарошку сделает замечание, что в пивбаре водку пить воспрещается. Наши громкими окриками, чтобы слышали посетители бара, пошлют его куда подальше. В ответ бармен начнет кричать, что вызовет милицию. Вскоре появится патрульно-постовая служба, которая попросит наших оперов к выходу, но те не согласятся и в ответ начнут дерзить и оскорблять представителей правопорядка. Далее происходит потасовка, и патрульные, скрутив руки буянам, выведут их из пивбара, при этом портфель одного из оперов остается под столом. Авторитеты будут внимательно следить за данным инцидентом и, когда наших оперов выведут из пивбара, обязательно изучат содержимое портфеля. Позже патрульные вернутся обратно, и, объясняя, что задержанные оказались милиционерами, будут искать портфель, забытый под столом. Бармен вернет им потерю, которую он якобы случайно обнаружил под столом и отнес в подсобное помещение. На этом инцидент вроде бы будет исчерпан. Далее в криминальной среде города произойдут большие разборки с непредсказуемыми последствиями.