Изначальные
Шрифт:
– Странно, что светлейший сам Вам все не рассказал! – удивился велизарный.
– Мой муж благородный человек, и по прошествии лет я не сомневаюсь в его любви, все же мне интересно, что значило для словянского князя, победителя Ариев и грозе Пхазар, преклонить колено перед Фемискирской царицей?
– Вообще-то, светлейший не знал, что одолел Аппелагею-Дивно-Поле, владычицу Вязи, и царицу древней Фемискиры, – ответил маг. – А вот чувствовал князь, скорее облегчение. Да и радость, я думаю. Вообще, ему претила та мысль, что в память об отце, придётся жениться по ранее достигнутому договору.
Княжна сильно удивилась.
– Это как?
– Святослав был не согласен с отцом и имел собственное видение внешней политики. Он считал, что объединение Ярилгорода и Вязи, должно произойти посредством союза младшего брата Святополка и вашей сестры Ольги – Тишь – Травы. Причем не одномоментно, как это свершилось при вашем августейшем браке, а постепенно, с взаимной пошаговой культурной ассимиляцией, тогда бы не произошли, хорошо вам известные, трения между светлейшим и вашей матушкой, собственно говоря которые он только что окончательно уладил. Тем не менее, вышло, как вышло. Князь никогда не искал брака с вязийской царицей, но принял дар богов, в виде поверженной безымянной воительницы, тем более побежденная, ничем не отличалась от других, окруживших нас амазонок. Лишь чёрный акинак выдавал фурианскую стезю хозяйки. – Сарион усмехнулся и задал встречный вопрос. – А что чувствовали Вы?
– Шок, я полагаю, – княжна поправила упавшую на лоб прядь волос. – Быть поверженной незнакомцем, да ещё и стать ему женой. Да я была в шоке, – она вновь погладила не на шутку обеспокоенного малыша. – Все же быть живой лучше, да и стать супругой достойного тебя это несколько сгладило мою гордыню, до момента, пока он не назвал себя, когда же это произошло, я…А-А-А! – внезапная всепоглощающая боль, пронзила тело, заставив застыть на месте. Малыш брыкнулся так, что Аппелагея согнулась пополам, и чуть было не упала навзничь, в судороге пытаясь выпрямиться, но Сарион вовремя подхватил её.
– Отвар! – крикнул велизарный, стоящим в карауле витязям. – Сюда! Немедля!
Беседуя, они отдалились от головы обоза на добрых десять сотен шагов, посему, повитухе требовалось не менее пяти минут, чтобы добежать до княжны. Однако, услышав зов, один из караульных, вскочил на коня и помчался в середину обоза, где располагался шатер с приготовленным отваром.
– А-а-а! – ещё один приступ сковал Аппелагею, не в силах более держаться на дрожащих ногах, она села на холодный камень северного тракта. – Ребенок! – проговорила княжна в муках. – Время пришло…
Вдалеке начавшаяся суета говорила о скорой доставке обезболивающего отвара, воины, что были рядом, волокли караульную палатку с коврами, дабы укрыть роды, а Сарион, бережно уложил княжну себе на колени, пытаясь отвлечь.
– Крепись, – нежно говорил велизарный, гладя княжну по голове. – Отвар скоро доставят.
Тем не менее, боль стала невыносимой, и Аппелагея мысленно взмолилась, чтоб велизарный пришёл на выручку магией.
– Я не стану, – ответил Сарион. – Ты знаешь, это может повредить ребенку!
Аппелагея закивала, схватив его за рукав.
– Поклянись, – выдавила она из себя. – Поклянись мне! Дай слово! Чтобы не случилось, ребенок должен выжить! – разум княжны помутился, каждое слово давалось ей в муках, лишь радость от скорой встречи с четвертым сыном грела душу и давала силы терпеть боль.
– Клянусь, – словно вдалеке услышала она голос Сариона. – Я всегда буду рядом с твоим мальчиком.
Верховный старец предсказал Аппелагее, что во-чреве растет воин небывалой силы, и роды станут очень тяжелыми. Единственно кто мог хоть как-то облегчить их, были Ромашки, древний орден, занимающийся врачеванием и спасением людей, посему, княжна спешила к ним как могла, но все-таки не успела.
Маг поднял Аппелагею, чтоб витязи расстелили ковер. Бережно положив её на мягкий ворс, чародей превратил свой огнестойкий плащ в подушку и подложил под голову.
– Вот так, – ласково сказал Сарион. – Терпи, помощь уже близко.
Приступы боли накатывали один за другим, Аппелагея покрылась холодным потом. Схватив за руку, маг пытался успокоить и поддержать роженицу добро глядя ей в глаза, однако, наполненный ужасом взгляд княжны был направлен куда-то ему за спину.
Сарион обернулся.
Пространство, разделявшее их и обоз, потемнело, воздух наполнился смрадом, а сидевшие на близстоящих деревьях птицы попадали наземь мертвыми. Пятеро витязей выхватили мечи, встав между княжной и мраком.
Портал открылся в десяти метрах, преграждая путь всаднику, несущему отвар. Витязь не успел свернуть и попал в зону искажения, что была по всему периметру меж пространственной двери. В мгновение ока человек с конем превратились в прах.
– К бою! – вскричал Сарион, усилив голос рокотом сирен.
Округа пришла в движение.
Воины хватали пики, а витязи мечи.
Другие велизарные намеревались стрелой метнуться на защиту своей госпожи, но портал полностью блокировал светлую магию позади себя, поэтому им, как и всем остальным, пришлось со всех ног мчаться в голову обоза.
Сарион, наученный горьким опытом, сразу выставил магический щит, ожидая выхода тёмного пламени из червоточины, но неудержимая мука княжны отвлекла его, пришлось прочитать заклинание «Титановой воли», чтоб хоть как-то помочь Аппелагее обуздать боль, ибо отошедшие воды окрасились алой кровью.
Дыхание роженицы нормализовалось. Вцепившись Сариону в рукав, княжна с ужасом смотрела на древнюю магию.
Мгновения ожидания растянулось, казалось, прошла целая минута, а не три удара сердца.
Меж тем, пять храбрых воинов сомкнули щиты, закрыв Аппелагею от неизбежности. Вдруг ослепительная вспышка озарила округу, воины пали наземь, закрывая глаза руками, а из портала, вместо тёмного пламени, показалась башка подземного змея.
Пока, под действием лечебной магии велизарного, к людям возвращалось зрение, тварь с опаской принюхалась, не желая вылезать из двери полностью. Затем, найдя желаемое, Аппелагею, она просунула голову сквозь щит, не предназначенный для сдерживания физических тел и, разинув пасть, выпустила струю жидкого огня.